Наконец я посмотрел в Русской Драме детское представление под названием «Приключения Аладдина, принцессы Жасмин и Джинна – духа лампы». Спектакль идет больше пяти лет. И примерно столько же я чесался от ошибки в заголовке. И на афишах, и в расписаниях ответственные товарищи упорно пишут слово «джинн» с одним «н», превращая духа-волшебника в можжевеловую водку*. Да, с грамотностью в театре давно не слава богу. На сайте про спектакль «Аладдин» говорится, что «это веселое и увлекательное представление погрузит зрителей в мир волшебства, дружбы и смелость». Что называется, сохранена орфография оригинала.
Но мы ходим в театр не за грамматикой, верно? Мы ходим туда за сказкой, за чудом. Когда в зрительном зале гаснет свет, привычный мир отходит на второй план. Перед нами открывается сцена, где обычное превращается в необычное, а будничное – в волшебное.
А еще в театр ходят детишки, для которых сказки особенно важны. И бакинский Русский Драматический театр предлагает малышам немалый выбор ярких, веселых и по-своему замечательных представлений. Что может быть для ребенка притягательней, чем увидеть живьем принцев и волшебников, королей и разбойников, медведей и богатырей? А уж сфотографироваться со сказочными персонажами – не чудо ли?
С этой точки зрения, сказка об Аладдине, поставленная по диснеевскому мультфильму, выполняет все необходимые задачи. Костюмы, грим делают героев спектакля очень похожими на персонажей американского мультика. Султан пышнобородый, колдун коварный, принцесса стройная и глазастая, джинн синий, с казацким оселедцем. Музыка привычная, громкая, веселая… И не занятуто. Вместе с антрактом около часа. Для непоседливой аудитории от 3 до 7 лет – то, что надо.
Но я не могу отвязаться от мысли, что спектакли, где артисты «поют» под чужую фонограмму, недостойны академического театра. Такие представления вряд ли можно назвать спектаклями первого сорта. И вряд ли их можно вывезти на гастроли туда, где люди разбираются в театре. Это не произведение, это поделка.
А теперь снова о хорошем. Постановка бодрая, танцы динамичные, костюмы красочные и разнообразные. С назначением Тамерлана Абдуллаева на роль Аладдина режиссер Рауля Турккан попала в десятку. Харизматичный, подвижный, забавный Аладдин хоть и не выглядит в спектакле главным героем, но совершенно украшает сцену. Правда, его реплики иногда звучат тише, чем следовало бы. В этом плане Тамерлану может преподать урок Заур Терегулов, сыгравший зловещего Магрибского колдуна. Его зычный баритон был отлично слышен, откуда бы Заур ни произносил свои монологи – хоть со сцены, хоть с балкона амфитеатра, заставляя малышей вжиматься в кресла или в мамины коленки.
Введенная на роль Принцессы Жасмин Сяма Велиева составила идеальную пару Аладдину. Игривая, веселая, изящная, романтичная Жасмин – это княжна Нино Кипиани для дошкольного возраста.
И конечно, маленькая сенсация спектакля – введение на роль Джинна Сабины Асим. История интересная и странная. Почему на роль толстого, лысого Духа Лампы взяли молодую и стройную актрису, словно в театре не нашлось подходящего актера-мужчины? Непонятно. Вероятно, это такой смелый эксперимент. В конце концов джинны наверняка лишены половых признаков. А Сабина, проявив немалую самоотверженность, реально постаралась. Она вовсю резвится на сцене, быстро передвигается, катается на самокате, хорошо танцует. И все Сабине удается, невзирая на наращенные габариты. Но вместе с тем высокий голос Сабины особенно диссонирует с фонограммой. Поет Джинн мужским голосом, а разговаривает девичьим. Жаль, что Сабине не позволили спеть самой, ведь она только что представляла Азербайджан на фестивале «Славянский базар» и петь явно умеет. Но я понимаю, что переделывать постановку под реальный мюзикл, записывать минусовки или плюсовки – это отдельная тема, усложняющая все в разы. А оно надо?
Однако, возможно, стоило бы перережиссировать роль Джинна именно под Сабину Асим. Не думаю, что кто-то был бы в претензии, если б озорник-Джинн вдруг похудел бы раза в три. А отсутствие диванных подушек (или что там подкладывается под костюм?) дало бы актрисе новые пластические возможности. Да, чуть отошли бы от американского оригинала. Но ведь в спектакле и так пруд пруди допущений. К примеру, музыка большей частью американского композитора Алана Менкена. Но в середине спектакля придворные вдруг начинают скакать под смешной зацепинский «Гимн студентов», тот самый, под который Шурик искал конспект в «Операции “Ы”».
Спектакль я посмотрел не без удовольствия. Опыт посещения Русской Драмы приучил меня находить во всех постановках свои маленькие радости.
Но я таки жду актуальные спектакли, ориентированные на школьников, на подростков да и на молодежь. Эта огромная аудитория театром практически не задействована. А она самая перспективная. И если ее удастся заманить в театр, то его будущее будет гарантировано. Будущее, которое создает… (закашлялся, сходил на балкон, вернулся)… Я хотел сказать, будущее, которое создается сегодня.
*UPD. Октябрьская афиша вышла уже с правильным написанием слова «джинн».