В эпоху быстро вращающихся дверей и значительной свободы передвижения каждый оставшийся рано или поздно задумывается о своем отношении к эмигрантам.
Для меня почти все эмигранты делятся на три группы — по отношению к тем, кто остался, к тому, что осталось.
Группа первая. Восхваляющие.
И небо в Азербайджане голубее, и море теплее, и люди добросердечнее, а уж кулинария такая, что лазаньи и стейки обкусали себе все губы с досады. А спутавшиеся улочки старого Баку? А пастух, карабкающийся со стадом на летнее пастбище? А задушевные мугамы, тянущиеся из репродуктора на автовокзале Шемахи? А двор с голубями? А тетя Наджиба, к которой ночью ходили за гатыхом? А «стекляшка», где первый раз попробовали портвейн? А лавочка, на которой первый раз поцеловались, хотя и не совсем точно? И вообще прекрасная страна, чудесные граждане, великолепная архитектура, красивое метро, неимоверное развитие, древние стены, раскопки, есть чем гордиться!..
Только если так здесь хорошо, что ж вы понауехали? Почему бы вам, понауехавшим не понавозвращаться? Ан нет. Только туристами. Ну и платите по 300 долларов за гостиничную ночь.
Группа вторая. Равнодушные.
Уехали и забыли. Им безразлична страна, оставшаяся под крылом самолета, за хвостом поезда. Им искренне сморкаться на оставшиеся голубое небо, теплое море, людское добросердечие. А уж на кулинарию такую, что минестроне и буйябесы обкусали себе все губы с досады, сморкаться вдвойне. И словно не было ни тети Наджибы, к которой ночью ходили за гатыхом, ни мугама, которому пытались подпевать на автовокзале Шемахи, ни пастуха, продолжающего карабкаться со стадом на летнее пастбище. Голубей разогнали. Портвейн впитали. А лавочку, на которой первый раз криво, но страстно целовались, они мысленно сожгли и распилили. Вернее наоборот. И забыли окончательно.
Хотя забытая ими страна их помнит. И на что-то надеется.
Группа третья. Злые.
И с хорошей, фильтрующей памятью. Они с упоением перечисляют десятки причин отъезда. Хотя порой их никто и не спрашивает. Они настойчиво пишут и упорно доказывают, что страна отнюдь не прекрасная, что люди не добросердечные, небо серое, море грязное, что, в конце концов, репродуктор на шемахинском автовокзале всегда фальшивил, из той скамейки торчал гвоздь, гатых у тети Наджибы был кислый, а пастух не успевал трезветь.
Мне эти люди напоминают гостей, досыта поевших и попивших, вдосталь наплясавшихся, запоздно распрощавшихся, вышедших за ограду и начинающих матюгать хозяев, дескать, и лавки кривые, и в горнице смердит, и у хозяйки попа толстая. «Эй, слышишь! Еще какая толстая! Как не стыдно!»
Еще и советы орут, через забор-то. Думают, что из-за забора виднее.
А ведь мы-то думали, что они не гости, а свои.
И бессмысленно спорить с первыми. Бессмысленно уговаривать вторых. Бессмысленно пререкаться с третьими.
«Наступит время, сам поймешь, наверное…»
Важней сделать так, чтоб традиция поздравлять отъезжающих («Переехал в Швецию? Ай, молодец!») ушла в прошлое.
И чтоб отъезжающих жалели, наконец, перестав им завидовать.
Март 2012 года