Когда в Баку произносят имя «Бахрам», уже не требуется добавлять фамилию. Каждый в Азербайджане знает легендарного фронтмена команды КВН «Парни из Баку». Став в начале 1990-х одним из символов Баку, Бахрам Багирзаде отвечает своему городу абсолютной взаимной любовью – и город отражается во всех его ролях, книгах и многочисленных проектах.
Некоторые говорят, что Бахрам не нашел себя в жизни: то он в кино снимается, то выставки какие-то организует, то книги издает, то в футбол ударяется… Я говорю: «Ребята, я себя нашел! Я счастливый человек – свободный художник и могу заниматься чем угодно». Таким был и мой отец, Ариф Багиров. Он родился в районе Советской – на улице Верхне-Нагорной, между улицами Кецховели и Камо, тупик номер 23. Сейчас те кварталы снесли, и у меня есть мечта: когда там, дай бог, что-то построят, приобрести в том здании хотя бы 60 квадратных метров, чтобы открыть небольшую галерею папы. Ведь мой отец был единственным в Азербайджане работником милиции – художником.
Изначально он преподавал в школе азербайджанский язык и литературу. Из школы его перевели в Министерство внутренних дел, где он без всякой протекции и знакомств дослужился до звания полковника. Я с детства твердо помню адрес нашего Министерства внутренних дел. Потому что, когда мы звонили папе на работу, он, шутя, поднимал трубку со словами «Гуси Гаджиева, семь!» В Москве были знаменитые «Петровка, 38» и «Огарева, 6», а у нас – «Гуси Гаджиева, 7».
У отца не было за спиной изошколы, но рисовал он с детства. К празднику 1 Мая все домики в их старом районе белили, и молодой папа не мог пройти мимо – рисовал на стенах огромные картины, что-то вроде нынешних граффити. Когда на экраны вышел фильм «Человек-амфибия», он изобразил на стене гигантского Ихтиандра и такую же Гуттиэре, ожидающую возлюбленного. Соседка тетя Маруся не прониклась и сдала художника участковому: «Хватит портить стены!» Пришлось все перекрасить.
Выйдя в 1994 году на пенсию, отец доказал, что с отставкой жизнь не заканчивается. Он организовал семь персональных выставок, издал несколько книг по криминалистике, снялся как актер в четырех кинокартинах. И даже создал модели новой полицейской униформы.
* * *
«Человек-амфибия», кстати, был снят в Баку в 1961 году. Много позже я познакомился с Фикретом Алекперовым, художником-постановщиком киностудии «Азербайджанфильм», который еще юношей принимал участие в съемках знаменитой экранизации беляевского романа. Дядя Фика много мне рассказывал про кино, рассказывал и о своей нежной дружбе с 16-летней Анастасией Вертинской… Я ему, признаться, не поверил. Но однажды услышал интервью Анастасии ханум по одному из центральных российских каналов, где ее спросили о первой любви. «Ой, это было давно, – сказала Вертинская, – в Баку… Но я не буду вам об этом рассказывать». Так я понял, что дядя Фика говорил мне правду.
Аналогичная ситуация сложилась с капитаном нашей команды КВН «Парни из Баку» Анаром Мамедхановым. Он рассказывал, как однажды зимой в Москве ранним утром ел хаш. И ему никто не верил. Потому что Анар ел этот хаш не один, а с Александром Абдуловым, Робертом де Ниро и Катрин Денёв!.. А ведь это действительно было – что опять-таки в эфире Первого канала подтвердил Александр Абдулов, рассказавший, как они с Анаром, де Ниро и Катрин Денев ходили на рассвете в азербайджанский ресторан в Москве. Я вспоминаю эти две истории каждый раз, чтобы напомнить себе: не надо быть скептиком, в жизни невероятные истории случаются то и дело!
* * *
Именно отец привил мне любовь к Баку. От него я услышал истории о бакинских зданиях, о знаменитых бакинцах, от него узнал имена Муслима Магомаева, Тофика Бахрамова, Юлия Гусмана… А вторым учителем «бакинства» был для меня наш преподаватель географии Ариэль Яковлевич Мордухаев, который проводил для меня и моих одноклассников факультативные уроки истории, показывал слайды с картинами дореволюционного Баку. С тех пор я сам собираю фотографии старого Баку, у меня накопилась неплохая коллекция: работы Александра Мишона, Исая Рубенчика, Бахадура Джафарова и многих других замечательных фотографов.
Кстати, первая фотография в Баку была сделана в 1863 году фотографом Дмитрием Ермаковым, личным фотографом Его Величества Шаха Персидского. Немногие знают, что в наш город даже знаменитый Анри Картье-Брессон приезжал, давал мастер-классы, фотографировал. Несколько лет назад в Париже я зашел в Центр Жоржа Помпиду, где висели работы Картье-Брессона, – и первой оказалась фотография, на которой двое бакинских рабочих несли огромный портрет Брежнева. На каждом была большая кепка, и у каждого были усы-«мерседес» – эдакие тонкие усики-стрелки, расходящиеся из-под носа. Они были очень популярны у бакинцев, потому что такие носил любимец публики Радж Капур. Кстати, Капур тоже приезжал в Баку. И даже посадил в центре города знаменитую пальму.
* * *
У меня была знаменитая школа – 189-я! Ее построили на месте снесенного собора Александра Невского. Наш педагог Тамерлан Наджафович Алиев, пытаясь, кажется, себя утешить, сказал, что из камней того храма возвели храм знаний. Первая любовь случилась в школе, первая драка – тоже. Первая моя работа – чернорабочий в типографии имени 26 Бакинских Комиссаров – была опять-таки неподалеку.
Нашу школу закончили такие известные люди, как художник Таир Салахов, писатель Чингиз Абдуллаев, кинодраматург Рамиз Фаталиев, диктор Рафик Гусейнов, предприниматели Арас Агаларов и Тельман Исмайлов, «Парни из Баку» – Вадо Коровин, Таир и Джабир Имановы… Среди наших выпускников есть даже один ахунд (настоятель мечети). И все эти люди, учась в школе, самоотверженно боролись за присвоение ей имени Юрия Гагарина. И ведь удалось! Меня, в пионеры принимал лично летчик-космонавт Алексей Леонов. У нас был даже небольшой музей космонавтики, для которого мы клеили разные космические макеты. Вадик Шаирко – самый мастеровитый из нас – позже стал реставратором в Эрмитаже.
* * *
Школа сыграла, возможно, решающую роль в моей судьбе. Может показаться удивительным, но большая часть «Парней из Баку» была против моего вступления в команду: «Что это ещё за тощий гасконец с Кубинки?» Но капитан Мамедханов был настроен иначе, потому что обратил на меня внимание еще в выступлениях команды 189-й школы. Сперва он пригласил меня в качестве танцора, а после я получил слова.
На первом появлении «Парней» в Москве в 1991 году у меня было всего две реплики: «Уж больно!..» и «Ответное письмо нефтяников заканчивалось так…» Капитан «Одесских джентльменов» Ян Левинзон сказал Анару Мамедханову: «В этом парне что-то есть». И Юлий Соломонович Гусман тоже заметил, что я старался максимально отыгрывать каждую репризу, не только свои. С его благословления меня передвинули с края линейки в центр, вручили кепку – и пошло-поехало. Я поймал кураж.
Времена были хоть и веселые, но трудные. У «Парней из Баку» даже костюмов своих не было. По протекции Министерства культуры нам выдали сценические наряды ансамбля «Гая» – белые пиджаки, черные брюки, лакированные туфли и галстуки-бабочки.
Как говорится, прошли годы… Я уже 25 лет на сцене. Но что бы ни было – выступаю ли я как конферансье, как актер театра, как киноактер – перед выходом на площадку я всегда шепотом, для себя, проговариваю: «Уж больно! Ответное письмо нефтяников заканчивалось так». Такой талисманчик.
* * *
Начав регулярно выступать со сцены, я еще раз убедился в том, как причудливо все в жизни связано. В 1978 году, маленьким мальчиком, я танцевал в ансамбле «Джуджалярим» («Цыплятки»). И когда к нам в Баку приехал Генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев, я на сцене Дворца Ленина (сейчас это Дворец Гейдара Алиева) вручил ему букет цветов. Леонид Ильич меня поцеловал, и я после этого три дня не умывался…
С тех пор наш Дворец стал для меня знаковым местом. Все мои большие проекты реализуются на его сцене. А если иду во Дворец в качестве зрителя, то покупаю билет обязательно в центр 21-го ряда, потому что оттуда идеальный обзор. Когда-то этот ряд был запланирован как правительственный, но во время второго визита Брежнева в Баку, в 1982 году, врачи посчитали, что до 21-го ряда генсек просто не доберется, и правительственным стал 11-й ряд. Таким он и остается до сих пор. А я сижу в 21-м… Если, конечно, не нахожусь на сцене.
А потом в семейной истории обнаружилась и еще одна связь: оказывается, когда-то на месте Дворца находилась табачная фабрика, от которой чихала вся округа. И во время войны, когда был большой дефицит бумаги, моя старшая тетушка со стороны мамы, работая на этой фабрике, приносила оттуда упаковочный картон, на котором все ее сестры делали уроки, решали примеры и задачи. И не поверите – все сестры после этих упражнений на табачном картоне стали учеными-математиками.
* * *
За кепку – мой неизменный сценический атрибут – меня как-то укорял почтенный мастер-папахчи: «Ты, Бахрам, – говорил он, – зря надел кепку на сцену. Солидней было бы в папахе. В конце 1940-х в Баку приехала банда одесских карманников. Они одевались с невероятным шиком – хромовые сапоги, жилетки и большие кепки-восьмиклинки. Нашим все это очень понравилось, и в Баку кепки постепенно вошли в моду».
Но сложилось как сложилось. Сейчас у меня в коллекции несколько кепок – чемпионская 1992 года, кепка 1995 года, которую я надевал на матч-реванш с «Одесскими джентльменами», кепка 2000 года – с «Турнира Десяти» и так далее. Мне даже предлагали купить эти кепки, но разве история продается?
Моя мечта – создать в Баку музей головных уборов. Кажется, такого в мире еще нет. У меня вообще много идей относительно нашего города. Например, создать музей бакинской фотографии, или музей бакинских дверей, куда поместить двери знаменитостей из демонтированных зданий. Или заложить памятный парк, где деревья будут сажать почетные гости нашего города: президенты, артисты, ученые, спортсмены…
Вероятно, прозвучит нескромно, но Джамиль Кулиев как-то раз сказал, что Бахрам любит Баку так же, как Феллини любил Рим. Я действительно люблю свой город и никуда отсюда не уеду. Я буду, как Портос, драться до конца. Буду бороться, чтобы у нас были самые красивые трамваи, чтобы в Баку снова появился троллейбус, чтобы были установлены памятники Мамед Эмину Расулзаде, Вагифу Мустафазаде, Мстиславу Ростроповичу, Муслиму Магомаеву, братьям Нобель, Насибе Зейналовой – самой знаменитой «Свекрови»… Я хочу, чтобы в Баку была учреждена премия по физике имени Льва Ландау.
Памятник Гаджи Зейналабдину Тагиеву я бы установил в сквере напротив кукольного театра, и был бы он в виде фаэтона, запряженного парой лошадей. Тагиев бы смотрел из мчащегося фаэтона на горожан, для которых он так много когда-то сделал… А нашему легендарному джазмену Вагифу Мустафазаде я бы установил музыкальный мемориал в Губернаторском саду – рояль, вокруг которого по вечерам собирались бы мастера джаза, чтобы исполнять лучшие мелодии.
* * *
В последние годы не было ни дня, чтобы я не прошелся по Торговой: выработался какой-то рефлекс – хоть пару кварталов да пройду. И не было недели, чтобы я не посетил старое ясамальское кладбище – пообщаться с отцом. А когда случается сильный стресс и нервы сдают, я иду в нашу Крепость и час-два брожу там по улочкам, могу зайти к художникам – Мир-Теймуру, Али Шамси, в кафе или в мечеть…
А еще я очень люблю бани! Пусть дома принимаю душ дважды в день, но без регулярного посещения бани я – не я! В старую баню Гасымбека на улице Полухина (теперь Муртузы Мухарова) я впервые пошел в 1976 году. Это же целый ритуал: омовения, парилка, растирания, веники, массаж и непременный чай с кизиловым вареньем в финале.
* * *
Бакинцы остаются бакинцами повсюду и порой гордятся этим даже чересчур. Помню, кавээнщики гастролировали по США. И в Сан-Франциско меня, Леонида Купридо из команды БГУ и Муслима Шабанова из «Махачкалинских бродяг» пригласили в жюри на местную игру КВН – между командами Калифорнии и Нью-Йорка. Калифорнийцами руководил парень из Одессы, а капитаном нью-йоркцев был бакинец Ян Кашепава. По условиям сценария капитанам достались противоположные образы: одессит облачился в дьявола с рогами и хвостом, а наш Ян – в белый наряд ангела с крылышками. И вот за полчаса до игры американские капитаны за кулисами повздорили, сцепились и пошли врукопашную – ангел бил дьявола! И почему? Потому что наш Ян хотел доказать, что бакинцы лучше одесситов! Что там творилось! Темнокожие секьюрити не знали, что предпринять. Разнимали горячих парней мы с Муслимом и Леонидом.
Да, бакинцы – это темперамент, но и многое другое хорошее. Недавно я снимался в фильме «Килиманджара» Екатерины Телегиной. Действие картины происходит в Баку, главную роль сыграл Павел Прилучный. Он-то и рассказал мне о своем приключении в первую же неделю пребывания в нашем городе.
Поздним вечером Павел вернулся после трудового дня на такси домой – в квартиру на улице Пушкина, которую сняли для него на период съемок. И запоздало хватился: портмоне в кармане нет! А ведь там и деньги, и документы, и банковские карточки – ну все, чего не рекомендуется лишаться, особенно за границей. «Впору паниковать, – рассказывал Павел. – Куда бежать за помощью среди ночи?» И тут раздался телефонный звонок; чувствовалось, что человек на том конце линии не очень хорошо знает русский язык: «Алло? Ты Павел?» – «Да-да-да, я Павел!» – «У меня твой кошелек, там денги!» – «Спасибо! Скажите, куда приехать за ним?» – «Зачем приехат? Я сейчас сам приеду». И действительно скоро приехал незнакомый парень и привез кошелек со всем содержимым.
Павел попытался всучить ему какие-то купюры… «Ты што – балной?! – возмутился ночной гость. – У меня есть свои денги! Давай, пока!..» И ушел. «Кто это был? Как он отыскал меня? Не знаю. Но я был в шоке. Не представляю такую ситуацию в Москве», – сказал мне Прилучный.
Все-таки, несмотря ни на что, главное в бакинцах осталось.
Бахрам Багирзаде — Заслуженный артист Азербайджана, актёр, режиссёр, ведущий, издатель, участник команды КВН «Парни из Баку», член Союза кинематографистов Азербайджана, член Объединения карикатуристов Азербайджана, артист КВН-театра «Планета „Парни из Баку“». Чемпион Высшей лиги КВН 1992 года, обладатель Летнего Кубка КВН 1995 года, чемпион турнира десяти лучших команд XX века, автор нескольких телепроектов, снялся в 26 художественных кинокартинах, автор многочисленных книг и альбомов: «Город моей молодости», «О чем говорят женщины», «СССР: плюсы и минусы», «Письма мэру», «Архитектура Баку 2003-2015», «Мечети Баку» и др.Рисунки: Лев Каплан
Специально для журнала «Баку», 2017 год