Кинодраматург Валентин Константинович Черных – легенда советского и российского кино. Если бы не он, мы бы никогда не увидели ни «Любить по-русски», ни «Любовь земную», ни «Выйти замуж за капитана», ни множество других удивительных и трогательных фильмов. И уж, конечно, поговорка «Москва слезам не верит» никогда бы не ассоциировалась с премией «Оскар».
Южный темперамент
Я уже в третий раз в Баку. Впервые сюда приехал студентом третьего курса – автостопом: Москва-Астрахань-Грозный-Дербент-Баку… А второй раз приехал на Всесоюзный кинофестиваль в 1974 году.
Сначала мне город показался каким-то агрессивным. Темпераментная южная толпа, где люди быстро говорят, жестикулируют… Я – северный человек – аж сжимался.
Мы как-то сидели с Рустамом Ибрагимбековым в ЦДЛ, и я рассказал ему об этом. Он возмутился: «Как ты мог подумать такое?! Баку – абсолютно международный город!».
Я задумался и понял, что Рустам более прав, чем я. Я за агрессивность принял южный темперамент, кипучую энергию. Я ж вырос в Псковской области. У нас даже евреев не было. Тогда я был одиноким, а сейчас у меня в Баку много друзей. Окружение Рустама все растопило. Все встало на свои места.
Модный Баку
Современный Баку меня поразил тем, что на улицах очень много красиво, модно, дорого одетых людей, особенно женщин. Причем разных возрастов — и юных, и уже зрелых. Я в моде вполне разбираюсь, в свое время у меня был фильм «Красиво жить не запретишь» о первых российских модельерах вроде Вячеслава Зайцева. И с тех пор я модой интересуюсь.
Юбилеи
Мне кажется, все эти торжественные киноюбилеи – «Ирония судьбы, или С легким паром», «Белое солнце пустыни» – уход от действительности. Пресса спекулирует на ностальгии, поглаживает целые поколения… Не думаю, что на Западе отмечают 20-летие, 30-летие каких-то кинокартин.
Москва слезам не верит
Все откуда-то берется. Тихомирова — фамилия сестры моей матери. Там вообще все героини носят фамилии моих теток. И Людмила Свиридова названа Людмилой вовсе не в честь моей жены, а честь моей тети Люды.
Гоша – это я. Это моя неосуществленная мечта. Мои комплексы.
В фильме «Выйти замуж за капитана» бравый капитан-пограничник Блинов (в исполнении Виктора Проскурина) – тоже плод моих комплексов. Я всегда мечтал стать военным. Но когда я попал в армию, выяснилось, что никак в военные я не гожусь: я плохо ходил строем, на мне форма висела мешком…
Сценарий «Москва слезам не верит» назывался «Женщина, которая обманула дважды». Мы так про себя ее и называли — «дважды солгавшая». Вы помните, что Катерина Тихомирова сперва обманула телеоператора Рудольфа, преувеличив свои достоинства, а двадцать лет спустя обманула слесаря Гошу, скрыв свою должность.
Но вообще женщины, конечно, обманывают намного чаще. Об этом еще писать и писать.
А за Рудольфа-Родиона Рачкова мне до сих пор операторы говорят: «Мы тебя изуродуем!»
Критики было не столько от чиновников, сколько от коллег. Был такой знаменитый критик Лейман, который говорил: «Я не могу понять идиотов, которые стоят в очереди, чтобы посмотреть эту ерунду!»
Женщины
У меня есть сборник рассказов «Как выйти замуж». О женщинах вообще писать значительно легче. Во-первых, они всегда фигуры страдательные, более драматичные. Мужик – сразу в драку, а женщина переживает. Я очень люблю расспрашивать женщин. Они сразу все про себя выкладывают. Надо просто уметь слушать. А я хороший слушатель. Не обольститель, а слушатель!
Женщина играет очень большую роль в жизни мужчины. Когда-то я, провинциальный газетчик, приехал в Москву поступать во ВГИК и встретил аспирантку. И… Словом, с тех пор я стал москвичом… Я как-то произнес тост на дне ее рождения: «Все что я имею – я имею о нее, и то, что я не имею – тоже от нее».
Программа «Время»
Я закончил курсы телевизионных режиссеров и несколько лет проработал в программе «Время». Нет, с тех пор программа «Время» не поменялась нисколько. Просто тогда она отстаивала мнение Политбюро, сейчас – мнение президента.
Режиссер программы «Время» – скорее технологическая профессия, нежели творческая. Все решали редакторы, которые были и цензорами, и идейными руководителями. Но тем не менее я много ездил, много видел в командировках.
Был я и свидетелем покушения на Брежнева, когда по Москве ехал кортеж с космонавтами. Моя ПТС (передвижная телевизионная станция) стояла на Каменном мосту, а следующая ПТС стояла уже у Спасской Башни. И когда началась стрельба, идеологически подкованный режиссер сразу дал указание камерам взять в кадр башню, чтоб не дай Бог не показать народу ЧП.
Много всего было. И масса анекдотических случаев. Помню, как-то утром раздается звонок из секретариата Полянского (Полянский, Дмитрий Степанович (1917-2001) – Председатель Совета Министров РСФСР, Зампред Совета Министров СССР). Оказалось, что Подгорный (Подгорный, Николай Викторович (1903-1983) – Председатель Президиума Верховного Совета СССР) накануне всех награждал орденами и целовал, а Полянского не поцеловал. И сразу появились пересуды о немилости, чиновники забеспокоились, началась паника. Но выяснилось, что тот поцелуй вырезала монтажница. И с тех пор все правительственные съемки никуда не выбрасывались, хранились все пленки.
А еще был страшный случай, когда во время выступления Щёлокова (Щёлоков, Николай Анисимович (1910-1984) – Министр внутренних дел СССР) пленка разошлась со звуковой дорожкой. Все в панике! Я быстро перешел на другой сюжет. Но уже через семь минут у меня за спиной стоял бледный майор МВД, примчавшийся с Огарёва на Шаболовку (в Москве по адресу ул. Огарева, 6 располагалось МВД СССР. А на Шаболовке, 37) находился телецентр): «В чем дело?!» Я говорю: «Успокойтесь, пленка разошлась. Сейчас мы подправим, а в конце извинимся».
Утром я пришел к главному редактору, тот говорит: «Что делать?» Я предложил просто позвонить Щелокову. Набрали. Я говорю: «Николай Анисимович, извините за техническую неполадку». Он сказал: «Да ну, я сам инженер, я понимаю». А так могли бы уволить…
Среди дикторов ЦТ были и трусоватые, были и железные ребята. Например, Виктор Балашов мог быстро переформировать текст. А вот Игорь Кириллов – только если была соответствующая бумажка.
Кино
Я работал над фильмом и как режиссер – целый год. Но понял, что это не для белого человека, что за это время я могу сделать десять сценариев. Да и не по моему характеру — держать себя целый год в напряжении, руководить на съемочной площадке ассистентами, помощниками… Мы как-то приехали на площадку фильма «Свои», я увидел, как Месхиев с оператором ползают под дождем в грязи, я сказал: «Дима, прости!»
Но вообще-то я на съемки обычно не езжу. Ведь повлиять ни на что не можешь, а смотреть, как ставят свет – бессмысленно.
…Менять какие моменты сценария – право режиссера. Всегда возникают какие-то импровизационные реплики. Главное, чтобы сохранялась суть.
Гагарин
Да, я когда-то собирался написать сценарий о Юрии Гагарине. Я хорошо знаю то время, ту эпоху. Мы же с Гагариным практически ровесники. Он из-под Смоленска, я из-под Пскова. Он заканчивал ремесленное училище, я кончал ФЗО.
Когда я изучал материалы о Юрии Алексеевиче, я выяснил, что этот улыбчивый человек, этакий «рубаха-парень» на самом деле был абсолютно чёткой машиной, заточенной на успех. Он не работал почти ни одного дня, он всегда учился. После ремесленного был техникум, после техникума – лётное училище. Он четко шел к цели, делал сам себя.
Я написал синопсис, но Елене Гагариной показалось, что такой подход разрушает миф о добродушном пареньке. А уж сцены с выпивкой ей тем более категорически не понравились. Дочь первого космонавта сейчас является директором Музеев Кремля. И когда продюсеры пытались повлиять на нее через администрацию президента, им сказали, что предпочитают с Еленой Юрьевной не связываться, такой у нее крутой характер. У всех на памяти были скандал после фильма «Внук Гагарина».
Брежнев
Когда делаешь биографический фильм, всегда нужно иметь свою точку зрения на личность главного персонажа. Например, при работе над фильмом «Брежнев» я, разумеется, имел свою точку зрения. Я был уверен, что человек, который достиг таких высот власти и продержался там 18 лет, не может быть глупым. Это была личность, оригинальная личность, со всеми его чудачествами и странностями.
Брагинский
Я очень редко пишу в соавторстве. Как-то летом мы оказались в одном пансионате с Эмилем Брагинским (Брагинский, Эмиль Вениаминович (1921-1998) – кинодраматург, автор сценариев к фильмам «Берегись автомобиля», «Ирония судьбы, или С лёгким паром!», «Служебный роман», «Гараж», «Вокзал для двоих»). Он жил на втором этаже, а я на первом. И чтоб не терять времени, мы вечером обсуждали, а утром записывали. И получился фильм «Любовь с привилегиями», с Любой Полищук в главной роли.
Брагинский был ярким, уникальным человеком и очень хорошим драматургом.
Сценарист
Сценарист должен всегда или подстраиваться, или писать в стол, или вообще не писать.
…Я считаю, что режиссер должен регулярно менять сценариста и сценарист должен регулярно менять режиссера. По нескольку картин я сделал только с Сахаровым, Матвеевым и два фильма – с Димой Месхиевым.
На определенном этапе творчества сценарист может себе позволить выбирать. Так, для фильма «Ночные сестры», который вышел на киностудии «Слово», мы очень долго выбирали режиссера и в конце концов фильм снял человек, с которым мы раньше не работали – Алексей Мурадов.
Что касается сценаристов молодых, у них есть только право отказаться.
Гонорары
Они часто преувеличены. Ариф Алиев, я слышал, дорого берет. Гена Островский – автор сценариев к фильмам «Бедные родственники» Павла Лунгина, «Любовник» Валерия Тодоровского, «В движении» Филиппа Янковского – тоже хороший и дорогой сценарист. Эдуард Володарский также дешево не берет.
Кто любит платить за бренд, тот платит. И все равно по сравнению с остальными затратами на фильм гонорар сценариста ничтожен. С другой стороны, фильм «Мама» Арифа Алиева, которого я очень ценю, без Нонны Мордюковой, без Маковецкого и остальной компании — ничто.
Юрий Арабов тоже сценарист, который может себе позволить выбирать, и все равно не было случая, чтобы он не жаловался на режиссера.
Преподаватель
Черт его знает, какой я преподаватель. Дело в том, что, когда я учился, нам преподавали теоретики. На первом курсе у меня был мастером Ежов (Ежов, Валентин Иванович (1921-2004) – кинодраматург, автор сценариев к фильмам «Баллада о солдате», «Белое солнце пустыни», «Тридцать три»). Помню, он спросил: «Как показать, что старик летом болен?» Все говорят: «Кашляет». Он: «Нет, визуально!» Все задумались, а Ежов говорит: «Человек сидит летом на завалинке в валенках, у него больные ноги. И все уже о человеке сказано». Такие подсказки от мастера очень важны. И сам я учу, показывая, как я вижу, как бы я мог развить ту или иную ситуацию. Но как теоретик я, конечно, слабый. Мы мастерскую много лет ведем с моей супругой. Вся теоретическая часть на ней.
Сюжеты
Должен быть определенный настрой, заточенность на сюжеты. У меня очень долго сюжеты не шли, и меня это очень беспокоило. Я стал тщательно прислушиваться к происходящему вокруг, и с 1958 года начал вести записные книжки. Заказываю такие толстые амбарные книги, чтобы из дома не выносить, и в конце каждого года выписываю все сюжеты, которые накопились за это время.
Я как-то Гребневу (Гребнев, Анатолий Борисович (1923-2002) – кинодраматург, автор сценариев к фильмам «Дикая собака Динго», «Карл Маркс. Молодые годы» и др.) говорю: «У меня сейчас 86 сюжетов для рассказов». Он мне: «Ты ж не успеешь написать!»
Действительно, ежегодно у меня 17-20 сюжетов рождается.
Сейчас я работаю над сценарием, который родился из микроновеллы. Там рассказывается, как одна женщина, телевизионный работник, ехала после работы домой, и автобус, который развозит после ночных новостей сотрудников телевидения, сломался. Она остановила первую попавшуюся машину — мусоровоз. И у нее завязался роман с водителем… А в финале, по некоторой аналогии с «Москва слезам не верит», когда героиня несколько переживает, что спит с мусорщиком, выясняется, что ее возлюбленный — глава крупной мусороперерабатывающей корпорации. Мы консультировались с водителями мусоровозов, ездили на мусорную базу, несколько дней выясняли, как живут и работают эти люди, узнавали, какие у мусорщиков в ходу словечки, что им интересно, а что нет. Надо ж не только придумать, сюжет, надо подкрепить его реальностью.
Или, к примеру, я был в санатории и видел там старые советские скульптуры — дискобола, женщину с веслом и прочих. Только они были не из гипса, а отлиты из чугуна. Потому что санаторий проходил по ведомству черной металлургии. Под одной из скульптур на скамейке сидела женщина, которая чем-то ее напоминала. И родился сюжет, что автор этих памятников соцарта лепил только своих знакомых. Скульптор умер, а его постаревшие модели собрались в санатории. И каждый рассказывает свою историю.
Из любого случая может родиться сюжет. Скажем, пожилой человек пригласил в круиз красивую молодую женщину – провести время. Она согласилась. А у него ничего не получилось и он переживает…
Когда есть заточенность, не пропускаешь ни одной ситуации. Нужно быть включенным. Надо записывать, ибо забывается все. Когда записываешь ежедневно, ситуации сами обнаруживаются и формулируются. Я не знаю, что выйдет из моей поездки в Баку. Но обязательно что-то выйдет.
Специально для журнала Boutique Baku
2009 год