Фотохудожница и кинорежиссер ШИРИН НЕШАТ впервые прославилась на весь мир благодаря своим работам из серии «Женщины Аллаха» (Women of Allah), где она исследовала и разрушала стереотипы о жизни женщин в мусульманском мире. Затем были проникновенные видеоинсталляции, глубокомысленные видеофильмы, новые фотоработы. Персональные выставки Ширин Нешат прошли в художественном центре современного искусства во Фрайбурге, в музее американского искусства Уитни, в лондонской галерее Тейт, в парижском Доме фотографии, в музеях современного искусства Монреаля, Хьюстона и других городов. Многие годы Ширин Нешат живет в Соединенных Штатах, но продолжает считать себя иранкой. Эта двойственность стала ее визитной карточкой, основой ее творчества, которое так и хочется назвать культурным мостом, связывающим закрытый Восток и современный Запад. В апреле 2014 года по просьбе журнала «Баку» я встретился с Ширин-ханум.
…Ширин Нешат родилась в Казвине — городе на северо-западе Ирана. Ее отец был врачом, мать домохозяйкой. Оба они были прозападными людьми и потому неудивительно, что сперва Ширин закончила католическую школу в Тегеране, а затем продолжила образование в Америке. Увы, иранская революция 1979 года сделала Ширин вынужденной эмигранткой и художница смогла вновь побывать на родине лишь много лет спустя. Это случилось в 1990-х. А в XXI веке Иран опять оказался закрыт для Ширин.
— Я училась в Америке, — рассказывает Ширин Нешат, — моя карьера складывалась в Соединенных Штатах, большинство моих выставок проходит в США и Европе. И народ моего родного Ирана практически не видел моих работ. Разве что в интернете, да мой фильм «Женщины без мужчин» там, возможно, видели на DVD… Словом, я не знаю, что такое иранский зритель. И тем важнее для меня расширять географию моих выставок, показываться не только в западных странах, но и в странах, располагающихся ближе к Ирану: у меня была выставка в Турции, теперь я приехала в Азербайджан.
— Почему же вы запрещены в Иране?
— Официально я не запрещена. Однако в моих работах иранские власти не могут не усмотреть определенную критику, связанную с правами человека, с дискриминацией женщин, а значит не могут допустить, чтобы иранский зритель увидел это.
— Выходит, что вас там опасаются. А чего боитесь вы?
— Со стороны иранского правительства?
— Нет, вообще. Боитесь чего-нибудь?
— Конечно, я же человек. И главный страх в моей жизни — это разлука. Когда-то меня разлучили с моей семьей, оставшейся в Иране. И это не могло не отразиться на всей моей жизни, на всем моем творчестве. Я боюсь потерь, это столько раз случалось в моей жизни.
— Каким вы запомнили Иран вашего детства?
— Похожим на Баку (смеется). Я гуляла здесь по улицам, заходила в Старый город. Ах, сколько воспоминаний возникло у меня о моих 1960-х… Цветущие деревья, запахи Новруза, радостное празднование весны… Я почувствовала такую ностальгию! (задумывается) Ой, простите, я забыла, а о чем был вопрос?..
— О вашем детстве.
— Да, я столько вспомнила в Баку: как гуляла с мамой и бабушкой, как это было хорошо, как мне было уютно. Увы, той атмосферы уже не сохранилось в Иране.
— Ваши работы полны боли за вашу родину. Помогает ли творчество вам превозмогать эту боль?
— Эта боль — боль человека, разлученного с семьей, разлученного с родной страной — движущая сила моего творчества. Изгнание, одиночество, ностальгия стали главными его темами. Для художника очень важно переживать то, что он изображает. Вы не можете подделывать эмоции. Если бы я не чувствовала боль, я не смогла бы ее показать в моих работах.
— Кто-то из искусствоведов назвал вас Жанной Д’Арк от искусства. Кто же вы больше — герой или жертва?
— (смеется) Я ни герой, ни жертва! Я не академик, я не активистка, я не дипломат… Я человек, который постоянно борется. И мое творчество — это пример двойственности, отражение моей силы и моей слабости. В этом-то и суть художника.
— Где вас лучше понимают — на Западе или на Востоке?
— Эмоционально я восточный человек, но с точки зрения стиля жизни, я очень западная. Потому что я очень независима и совсем не умею готовить (улыбается).
— Что вы считаете главной проблемой исламского общества?
— Что религия управляет политикой, что религия вторгается в частную жизнь людей. Я правоверная мусульманка, моя вера глубока, но все-таки значительно легче жить в странах, где религия не так доминирует и где у людей есть выбор.
— Стали ли Соединенные Штаты вашим вторым домом?
— Безусловно! Я много критикую Америку, но без Америки я бы не стала такой, какой стала. Я уверена, что ни в какой другой стране иностранка вроде меня — без денег, без родни — не смогла бы добиться всего, чего я добилась в США. Соединенные Штаты — страна иммигрантов и у каждого там действительно есть шанс.
— А что вы можете назвать главной проблемой Америки?
— Пожалуй, чрезмерный индивидуализм, большинство беспокоится только о себе.
— Какие иранские традиции вы соблюдаете в Америке?
— У меня немало друзей-иранцев, у нас даже сложилась маленькая иранская община. Но главная цель этой общины — поддерживать друг друга. Поэтому соблюдение традиций дальше приготовления некоторых иранских блюд не идет (улыбается).
— В Азербайджане вы впервые, но я знаю, что есть определенные ниточки, связывающие вас с нашей страной…
— Да, я родом из города Казвина, где многие говорили по-азербайджански. А моего мужа так и вовсе зовут Азери — Шоджа Азери. Мы вместе приехали в Баку, чтобы принять участие в выставке современного искусства «Love Me, Love Me Not», демонстрирующей произведения, созданные в Азербайджане и соседних странах, выставке, организованной некоммерческой организацией современного искусства «Yarat».
— Это ведь именно с Шоджа Азери вы сняли большую часть своих фильмов, ставшими столь знаменитыми, включая художественную картину «Женщины без Мужчин», завоевавшую Серебряного Льва на Венецианском Фестивале в 2010 году. Что будете показывать в Баку?
— На выставке «Love Me, Love Me Not» Шоджа собирается представить потрясающий проект — 25-минутную видеопроекцию, повествующую об истории Черного Дворца или Повелителе Мрака из романтической поэмы Низами Гянджеви «Семь Красавиц». Посмотрите непременно!
— Обязательно!.. Из чего сейчас состоит жизнь Ширин Нешат?
— Сейчас мы с мужем готовим фильм о великой египетской певице Умм Кульсум, одновременно я занята совместным проектом с голландским национальным балетом. Словом, много поводов для вдохновения. Моя работа мною движет и делает меня счастливой.
Вячеслав Сапунов специально для журнала «Баку».
Апрель 2014 г.