На малой сцене Азербайджанского государственного академического Русского драматического театра состоялась долгожданная премьера. Блистательная постановка, созданная на основе двух классических произведений – «Каменного гостя» А.С.Пушкина и «Дон Жуан в Египте» Н.С.Гумилева, несомненно станет украшением театрального репертуара.
О спектакле «Дон Жуан» мы побеседовали накануне премьеры с его постановщиком Микаилом Алиевым-Мердинли.
– Режиссерский факультет института имени Бориса Щукина ты закончил буквально в прошлом году. При это уже позади постановка «Любовь» по Людмиле Петрушевской в Yarat, «На моих сов не падает свет» по Исмаилу Иману и «Норма» по Лейли Салаевой в театре О2. Отсюда первый вопрос: как ты подбираешь материал для постановок?
– По-разному. Иногда материал сам меня находит.
– Хорошо. А как появился в твоей жизни «Дон Жуан»?
– Я всегда считал «Маленькие трагедии» Пушкина одной из вершин драматургии. Но делать весь цикл очень сложно. Трагедии, конечно, маленькие, но в совокупности они длятся больше трех часов. Поэтому я выбрал «Каменного гостя». А после подумал: «А что у нас еще есть про Дон Жуана?» Прочитал очень много, и Мольера, и Тирсо де Молину, и Байрона, вплоть до либретто Лоренцо да Понте к опере Моцарта. И нашел Николая Степановича Гумилева с его «Дон Жуаном в Египте». Мне показалось интересным связать двух выдающихся авторов, две эпохи – Золотой век и Серебряный век – и показать уникум Дон Жуана через два драматургических материала.
– Пушкинский Дон Жуан и Дон Жуан гумилевский разные или…
– Разные. Если у Пушкина это «маленькая трагедия», то у Гумилева я назвал бы пьесу «маленькой комедией». К тому же мне было интересно поиграть с эпохами. Пушкинский Дон Жуан в финале падает. И вдруг оказывается во времени Гумилева. И по монологу мы понимаем, какой длинный путь он прошел. Дон Жуан побывал в преисподней и обманул самого Сатану!
– Кто твой Дон Жуан – соблазнитель, авантюрист, философ?
– Вообще спектакль про ужасный мир, мир упадка, мир разврата, в котором не осталось ничего святого. И Дон Жуан – лишь порождение этого распутного мира. Кто в этом виноват? Наш мир породил этого искусителя и развратника. И мы его заслуживаем! Дон Жуан – обаятельнейший, талантливейший грешник. Великий грешник! Если бы его талант был направлен в другую сторону, мы получили бы Моцарта или Микеланджело!
Дон Жуан – это архетип, который проходит через время. И я неспроста его веду сквозь эпохи. Потому что и сегодня время удивительное, странное. В мире ежечасно происходят немыслимые исторические события, войны, катастрофы… Самое время для этого персонажа. Дон Жуан – венец этого страшного, этого ужасного мира.
– Гумилев написал своеобразное продолжение пушкинского «Каменного гостя»?
– Да. И перед нами предстает Дон Жуан еще более дерзкий, еще более циничный. И это понятно – ведь он повидал Сатану! И цинизм его не заканчивается. Нет ему конца. И зло будет всегда.
– То есть Дон Жуан неисправим?
– Нет! Как и этот мир.
– Где проходит граница между Пушкиным, Гумилевым и тобой? Где начинается твой собственный режиссёрский взгляд?
– Я очень трепетно отношусь к текстам классиков, да и современников. Но в любом случае режиссер при работе над спектаклем основывается на собственном эмоциональном опыте, ну или на своем воображении. Поэтому так или иначе там буду я – и в Пушкине, и в Гумилеве. Я не исчезну. Это невозможно. И захотел бы – не получилось бы. Плюс у меня есть замечательные опытные актеры – акулы сцены.
– Как подбирались исполнители?
– Самое трудное было подобрать Дон Жуана. Этот процесс шел мучительно, со сменами… Первый не смог, второго заменили… Ну, значит, так и надо. И в итоге мы дошли до самого молодого артиста театра – Фарида Гусейнова. Он очень хорошо справляется. Хотя я понимаю, что такая значительная роль – во многом рубашка на вырост, на перспективу, он будет в ней расти. Насчет Лепорелло я был железобетонен. Его играет Илькин Мехтиев. Я увидел Илькина в «Гамлете» Александра Шаровского и понял, что он будет отличным спутником Дон Жуана. Высокого уровня профессионал! Он один из столпов нашего спектакля. Другая опорная колонна – Максуд Мамедов в роли Дона Карлоса. Это великое счастье для молодого режиссера работать с таким театральным мастодонтом. Это человек не только с актерскими мозгами, но и с режиссерским складом ума. И работать с ним… тяжело.
– Потому что каждая репетиция экзамен?
– Абсолютно! То есть я все время подготовки спектакля проходил через эту акулу! (смеется) Пусть так и будет записано! Это для меня школа. Да, были споры, это естественно. И всякий раз он меня убеждал. Потому что Максуд Мамедов, как никто, понимает театр изнутри, понимает действие, понимает специфику профессии! Это ценнейшая опора. Поэтому это радость и счастье спектакля. Как и прекрасный пыл Ярослава Трифонова, исполняющего роль Американца. Роль вроде бы небольшая, но Ярослав согласился, потому что хочет работать со мной. Я этого вовек не забуду. Ярослав тоже предлагал свои идеи, свою помощь. Театр строится на этом. Он слагается из таких компонентов. Идеальный, утопический театр – театр сотворчества.
– А что молодежь?
– Молодежь замечательная! Исполнительница роли Донны Анны Сяма Велиева прекрасна. Она моя любовь. Очень гибкая, очень подвижная, настоящая актриса – пойдет на любую жертву на сцене, отдаст жизнь ради образа. Театр должен беречь таких актрис. Она сумасшедшая!
– Таких мало осталось.
– Во-от! Она безумная! (смеется) Задает мне бесконечные вопросы, ищет, придумывает, старается. Сабина Мамедова-Асим, играющая небольшую роль Американки, тоже спрашивает, спрашивает, спрашивает. Вечером звонит и снова спрашивает. Я говорю: «Отстаньте уже от меня!» (смеется). Это прекрасные актрисы! Сабина играла главную роль в моем первом спектакле и поэтому она для меня значимый, дорогой человек. Деля Назарова – Лаура – актриса замечательного темперамента, мощной женской, сексуальной энергии – и это чрезвычайно важно для конкретно спектакля «Дон Жуан». Ведь это спектакль о плоти и страсти.
– Главное с плотскостью не переборщить.
– Нет, я надеюсь, что не теряю чувства юмора и театральной эстетики… Словом, сложился великолепный состав.
– Дон Жуан XIX и XX века способен соблазнить кого-то в наше время?
– Конечно, он же гений. А грех бесконечен.
– И при его помощи режиссер должен соблазнить зрителя?
– Задача непростая: человек лежит дома на диване, смотрит на телефоне ролик за роликом. И нам нужно заставить его встать, одеться, сесть на такси, и приехать в театр. К счастью, это удается. Потому что несмотря на все техническое развитие, театр будет всегда. Потому что даже если мы будем ставить античную драму, мы все равно будем говорить о сегодняшнем дне, о нас. В этом-то и смысл театра.
Специально для газеты «Каспий»
Октябрь 2025 года