Два часа к ряду в бакинском Центре Гейдара Алиева звучали лучшие образцы современного танго, специально аранжированные для программы «Латинские жемчужины» (Influences Latines). Многие бакинцы впервые познакомились с творчеством замечательных композиторов Грасиэлы Пуэйо, Томаса Бордалехо, Фернандо Фицбейна и других, лично убедившись, почему зажигательное танго в наши дни ничуть не стареет и даже успешно конкурирует на французских танцполах с танцами XXI века. На сцене блистал великолепный «Странствующий квартет» («The Travelling Quartet»), а солировал легендарный французский аккордеонист Паскаль Конте.
Даже на время интервью музыкант не пожелал расстаться со своим нелегким (16 кг!) инструментом. И, как выяснилось, неспроста. Потому что на некоторые вопросы Паскалю, всю свою жизнь посвятившему этому удивительному инструменту, оказалось легче отвечать при помощи аккордеона. Вот только как это отразить в тексте?
– Паскаль, с чего начинается совместная жизнь, совместное творчество человека и аккордеона?
– Музыка в моей жизни началась со старого бабушкиного пианино, а аккордеоном меня увлекла моя тётя. Она невероятно любила этот инструмент и всякий раз, когда мы приходили к ней в гости, тётя наигрывала для нас всякие мелодии… Правда, я избрал своим несколько иной тип аккордеона. А тётя играла на баяне, так популярном в России, в Азербайджане.
– Было ли в вашей биографии распутье: куда пойти, чем заняться? Или музыка была для вас единственным выбором?
– Именно так! О какой-либо профессии, кроме музыки, я никогда и не помышлял! Когда мне было пять лет, я заявил родителям, что буду музыкантом, причем именно аккордеонистом. Еще припоминаю, сколько прекрасных исполнителей из Советского Союза приезжали в Европу на международные конкурсы, я, тогда еще подросток, был просто восхищен их мастерством. Сейчас очень жалею, что наше пребывание в Баку так краткосрочно, я бы очень хотел сходить в одну из бакинских музыкальных школ, чтобы познакомиться с азербайджанскими профессионалами аккордеона, баяна, побеседовать с коллегами, послушать вашу традиционную музыку. Я обычно стараюсь делать это на гастролях в других странах. Например, в Бухаре местный аккордеонист пригласил меня на настоящую узбекскую свадьбу. Это был потрясающий опыт, потому что я играл там наравне с узбекскими музыкантами! Они играли вот так (наигрывает восточную мелодию), я прислушался и вступил вот так (быстро перебирая клавиши, включает в восточные интонации элементы европейского модерна)…
– Давайте вернемся во Францию… Что такое сегодня аккордеон в французской музыкальной культуре?
– Аккордеон сегодня присутствует во всех жанрах французской музыки. И в шансоне (наигрывает мелодию, отзывающуюся в памяти картинами Монмартра), и в классической музыке (звучат минорные переливы, напоминающие пьесу для органа), и в авангарде (дерзкие, прерывистые аккорды)… Я исполняю и джаз, и современную музыку, и многое другое.
В Баку я приехал с прекрасным «Travelling Quartet». Во Франции нередко выступаю в сопровождении оркестров. Порой из Великобритании ко мне приезжают музыканты, которые работают с Бьорк и другими знаменитостями. Немало работаю в кино, помогаю озвучивать фильмы.
– О, я слышал о вашем проекте по озвучанию фильма «Восход солнца» – знаменитейшей картины эпохи немого кино (Фильм «Sunrise: A Song of Two Human» был снят в 1927 году Фридрихом Вильгельмом Мурнау, завоевал несколько Оскаров, а в 2012 году был признан величайшим из всех немых фильмов. – Прим. авт.).
– Совершенно верно! Я очень люблю работать с немым кино! И полуторачасовое сопровождение «Восхода солнца» было для меня наслаждением. Играл я для немого кино в Японии, в Индонезии и, разумеется, во Франции.
– Вы очень много сделали для популяризации аккордеона. А случалось ли вам сталкиваться с недостатком понимания – у зрителей или у профессионалов?
– Что и говорить, стереотипов очень много… Сколько раз мне приходилось слышать от людей: «Ах, я не люблю аккордеон!» Но после концерта они же подходили ко мне с широко раскрытыми глазами и говорили слова восхищения… Порой люди думают, что аккордеон это всего лишь… (наигрывает простейшее «пум-ба-па, пум-ба-па»). Но вслушавшись в современное исполнение, убедившись в богатстве возможностей этого инструмента, многие решительно изменяют свое мнение и даже становятся поклонниками аккордеона. Я горжусь тем, что мне удается способствовать этому обращению.
– Вы привезли в Баку программу, посвященную танго. Что такое для вас танго?
– Для меня танго – это результат миграции. Танго звучит в Европе, при этом огромное количество европейцев сейчас переселилось в Аргентину и серьезно увлеклось танго на его родине… Кстати, в Аргентине танго традиционно исполняется на инструменте под названием «бандонеон» (разновидность гармоники, названная по имени ее изобретателя — Генриха Банда. – прим. авт.). Это весьма похоже на аккордеон, но все-таки другой инструмент. И вот я затеял программу, посвященную современному танго, чтобы показать, как звучат эти мелодии в аккордеонном исполнении.
– Вчера, как я знаю, вы успели пройтись по городу. Что вы расскажете об увиденном своим друзьям?
– Прежде про Баку я почти ничего не знал… Десять, а то и пятнадцать лет тому назад я собирался сюда на гастроли, кажется, по приглашению посольства Франции. Однако тогда этот проект отчего-то не сложился. Зато сегодня мне чрезвычайно приятно открывать для себя этот город, который кажется очень современным, но при этом не забывает о своих корнях. (прощается, уходит, но сразу возвращается) Я непременно хочу сказать о зале, в котором мы выступаем. Auditorium в Центре Гейдара Алиева – это самый красивый зал, который я когда-либо видел. Вам очень повезло, что в вашем городе есть такой зал!
Специально для журнала «Баку»
2016 год