Шон Пол из страны парадоксов

2014 год

150 просмотров

Родившийся на Ямайке, Шон Пол впитал в себя темперамент и жизнелюбие своей родины, а заодно и пеструю культуру этого кипящего котла народностей. Учиться особо не любил, а вот музыке отдался со всей страстью и, пройдя через многие испытания, стал одним из самых популярных исполнителей в жанре «дэнсхолл».

В конце 1990-х его слава переросла границы Карибского бассейна, и композиции Шона Пола стали хитами в тусовках Нью-Йорка, Майами, его песни крутились на популярных радиостанциях, занимали верхние строчки в чартах. Композиция «Get busy» стала суперхитом в Европе, а в 2003 году Шон Пол оказался самым ротируемым артистом на крупнейших радиостанциях мира. В 2004 году он получил премию Grammy за «Лучший регги-альбом», а в 2006-м – премию American Music Awards, как «Лучший Поп/Рок певец».

В 2014 году Шон побывал в Баку и сказал, что премии – это не главное.

Вы уже несколько дней в Баку. Как дела?

— Иной раз во время гастролей проводишь в го­роде всего несколько часов. Бакинское же шоу было весьма освежающим. Мы провели здесь отличные три дня. Я успел посмотреть Старый город, погулял по улицам, познакомился с местной кулинарией… К слову, мало в каких странах я встре­чал такую вкусную еду.

Нашли любимое блюдо?

— О! Мы попробовали изрядно. Многое мне напомни­ло ближневосточную кухню, которую я очень люблю. В од­ном из ресторанчиков я видел, как хлеб выпекают в глубо­кой каменной печи тандыре. Это было очень интересно!

А сувениры на память о Баку?

— Еще не купил, собираемся сделать это сегодня. Но спер­ва еще раз зайдем в ресторанчик поесть азербайджанской еды (смеется). Наверно, куплю какие-нибудь детали нацио­нального костюма. Дома у меня есть уголок, где я храню предметы, приобретенные в Европе, в Азии, в Бразилии… Там определенно будет что-то и из Азербайджана.

— Сколько стран вы уже посетили?

— Пожалуй, более 120.

Длинный путь!

— Путешествия — были моей страстной мечтой, которая воплотилась в реальность. Помню, когда я был ребенком, моя бабуля — она была англичанкой — говорила: «Ах, как я хотела бы побывать в Египте!» И в 2005 году я отвез ее и маму посмотреть Африку!.. Да, я много езжу. Только чем дольше мои путешествия, тем больше я скучаю по дому. В молодости никаких проблем с этим не было — так и рвался в очередную поездку, а теперь, когда становлюсь все старше и старше… (перебивает сам себя) Впрочем я все равно очень благодарен судьбе за возможность повидать мир.

Какой он — остров Ямайка, ваша родина?

— Я люблю называть Ямайку paradox in paradise — пара­доксом в раю. Там есть и очень плохие вещи, и очень хорошие. У нас заметны самые разные влияния: арабские, индийские, Ямайка была под контролем испанцев и под контролем анг­личан. В 1962 году мы обрели независимость, но с тех пор стра­на тоже пережила немало: бедность, страдания, необразован­ность были обычными явлениями. Сегодня многое изменилось к лучшему. Когда я начинал петь, многие поражались: «Что ты делаешь? Ты из приличной семьи, а поешь музыку гетто!» Но такие ребята, как я, просто пытаются сблизить эти миры. Ужас­ные вещи, великие вещи — все это Ямайка, все это мой дом.

Помните, с чего началось увлечение музыкой?

— В детстве я слушал то, что слушала мама, — она была, да и остается, поклонницей «Битлз», Пола Саймона, Кэта Стивенса. А когда мне исполнилось 11, открыл для себя хип-хоп, дэнсхолл — уличную музыку, где тексты были на сленге, язы­ке, на котором говорили мои друзья. Впрочем, и другую му­зыку я тоже слушал с удовольствием. Я вообще не понимаю людей, которые замыкаются на одном жанре. В 15 лет я по­нял, что смогу создавать музыку, и принялся уговаривать маму купить мне синтезатор. И однажды, взяв накопленные 30 дол­ларов, мы отправились на блошиный рынок, где купили по­держанную «Ямаху». Инструмент был немного поврежден, но работал. Я начал сочинять песни, писать тексты, был в восторге от того, что мои чувства и мысли узнают самые разные люди. Когда-то я поражался: «Откуда авторы песен берут мелодии и слова?» Теперь мои друзья задавали мне тот же вопрос.

Что было самым трудным в музыкальной карьере?

— Самым трудным, пожалуй, было начать – пойти против мнения окружающих, солидных представителей среднего класса. Они говорили: «Что творит этот парень? Чего он рвет­ся в гетто с их странной музыкой? Ему нужно стать юристом, врачом, бизнесменом, а не петь для простонародья!» Это было серьезное испытание, в меня не верили. С противоположной стороны тоже недоумевали: «Что творит этот парень? Он хо­чет быть похожим на нас?!» А я просто любил и люблю эту му­зыку! И сейчас я порой чувствую, что некоторые думают: «Вот же знаменитость!.. А ведь на его месте мог оказаться я!» Но я очень стараюсь идти ко всем с открытым сердцем, стараюсь, чтобы всем было удобно со мной: черным и белым, богатым и бедным, беспомощным и чрезвычайно одаренным… Я все­гда понимаю, что мог бы оказаться на месте человека, стоящего передо мной, а его история могла бы быть моей. Да и мой путь не был легким. Когда отец оказался в тюрьме, мама осталась с двумя детьми на руках, ей пришлось очень много работать, буквально выживать. И именно ее пример вдохновил меня боль­ше всего: идти вперед, не сдаваться, несмотря ни на что!

Изменила ли вас известность?

— Надеюсь, что нет. Я не хочу, чтобы кто-нибудь поду­мал, будто я свысока отношусь к окружающим. Мои старые друзья знают, что я все тот же парень, с которым они знако­мы сто лет. Все, чего я добился, — это результат тяжелого тру­да плюс везение. Я стараюсь помогать бедным. Один из моих друзей был убит десять лет назад. Именно он когда-то пове­рил в меня и сказал: «Этот парень другой, но он хорош, он действительно талантлив! У него осталось двое детей, старшая девочка стала старостой школы… Я стараюсь заботиться о та­ких людях. Им тоже нужен шанс. Мое нынешнее положение помогает мне бороться с несправедливостями, с которыми я сам сталкивался еще ребенком.

Каким достижением вы больше всего гордитесь?

— Способностью писать песни! Не Grammy, не American Music Awards, не премией МОВО — это все розочки на тор­те. А вот уметь сочинять и петь — настоящий дар, за который я бесконечно благодарен.

На сколько лет вы себя ощущаете?

—Мне 41 год. Возраст многое определяет. Раньше я как-то не задумывался, что можно делать, а чего не стоит. Нын­че приходится быть к этому внимательнее. Я любил играть в баскетбол, а теперь от него могут заболеть коленки. Вот по­чему я сел на велосипед, начал играть в теннис — меньше на­грузки на колени. Нужно быть благодарным за любой возраст и при этом помнить себя 14-летним, верящим в будущее. А не ныть: «Мне мало осталось!»

Все-таки вы пишете музыку для молодежи или для ваших ровесников?

— Думаю, для всех. Не стоит ограничивать восприятие му­зыки. Я люблю классику, джаз, рок-н-ролл, рэп; люблю музыку 1950-х и 1960-х… Прослушивая ту или иную песню, я вспо­минаю, как услышал ее впервые, и становлюсь моложе. Это естественный способ запечатления жизни.

Какой совет, полученный вами, вы можете назвать самым ценным?

— По жизни или по музыке?

Ну пусть сперва будет по жизни.

— Мой дед был китайцем, рожденным на Ямайке. Он на­давал множество советов моей матери. Одной из самых значительных премудростей, на мой взгляд, была фраза «Труднее сохранить, чем добыть». Ведь действительно, есть вещи, которые проще получить, чем сберечь: здоровье, день­ги, женщину, работу. Это мне напоминает и другое высказы­вание: «Не молись о легкой жизни, молись о том, чтобы быть крепче!» А что касается музыки…Один из крупнейших ямай­ских продюсеров Стили как-то сказал мне: «В музыкальном бизнесе публика готова превозносить тебя, но когда ты осту­пишься, она же будет тебя освистывать». Я не раз убеждался в том, что Стили прав. И навсегда решил доверять только себе и не волноваться о мнении посторонних.

Что же для вас музыка?

— Безусловно, способ самовыражения. Конечно, не все пес­ни отражают глубину моих переживаний, но есть еще встре­чи с поклонниками, интервью в прессе. Словом, я стараюсь чему-то научить тех, кто меня слушает, передать свои знания, свой опыт. Иногда на концертах я ошушаю себя проповед­ником. только проповеди у меня веселые (улыбается).

2014 год

Вам также может понравиться