Школу №160 можно назвать самой знаменитой бакинской школой – благодаря множеству известных выпускников, прославляющих родную школу при каждом удобном случае, благодаря удивительной атмосфере, полной жизнелюбия и творчества, сохранившейся, несмотря на все политические и социальные коллизии. Подумать только: с 1943 года в школе №160 сменилось лишь 4 директора! Почти четверть века легендарной школой руководит Фаина Эммануиловна Алекперова, Заслуженный учитель Азербайджана.
Сапунов: Даже давая интервью Владимиру Познеру на российском Первом канале, Юлий Соломонович Гусман не удержался и вспомнил свою родную 160-ю школу. Припоминаю, что у вас учились телеведущий Виталий Вульф, шахматист Теймур Раджабов, многие «Парни из Баку». И в устах каждого 160-я всегда настоящий символ всего самого доброго и светлого. Как же удалось сохранить этот дух? Вот загадка!
Алекперова: Я в 160-ю школу пришла после восьмого класса, в 1962 году. Услышала, что там существует интересный «вожатский класс», и сама перевелась! Просто пришла к директору и сказала: «Я хочу учиться в вашей школе!» Он удивился, но согласился. И я сразу заметила, что в этой школе — а прежде я училась в 1-й и 46-й школах — какая-то редкая, демократическая атмосфера. Особенно для той поры. И директор — Юрий Петрович Курдюмов — был замечательным человеком. Помню, например, как-то раз мы собирали металлолом и он участвовал со всеми наравне: помогал, носил, складывал… Такого я ни в 1-й школе, ни в 46-й и представить не могла! Мудрый, рассудительный, Юрий Петрович был непререкаемым авторитетом для всех. Он был крупный мужчина, с седыми волосами и, будучи русским, говорил с грузинским акцентом, потому что долго жил в Грузии. Почти все уважающие себя старшеклассники могли его изобразить с любовью: «Слюшай меня, дарагой!»
Сапунов: Никогда не слышал про вожатские классы. Как они появились?
Алекперова: Эти классы были созданы по инициативе ЦК комсомола, потому что была большая потребность в вожатых. А в нашей школе общественная жизнь особенно кипела, среди наших учителей было много бывших пионерских и комсомольских работников. В 1969 году мы даже получили из Москвы звание школы имени 50-летия Всесоюзной пионерской организации. Вожатские классы просуществовали 5 лет, и было сделано три выпуска — один до нас, наш и один после. Из нас воспитывали людей с активной жизненной позицией, водили по другим школам, где мы знакомились с их достижениями, их организаторскими находками. Культурная программа тоже была усиленной: выставки, экскурсии, театры… Было очень интересно. Вы знаете, кроме хорошего обучения, в школе должна быть такая атмосфера, в которой дети становятся настоящими людьми. В нашей школе очень хорошие учебные показатели, но я считаю, что главная заслуга — тот самый дух, который позволяет нашим выпускникам гордиться своей школой спустя многие годы.
Сапунов: Как же он сохранился?
Алекперова: Все дело в людях. Нашей школе повезло: 160-й руководило всего четыре директора, это все-таки признак стабильности. И некоторые учителя — выпускники нашей школы, что важно для связи между поколениями. У нас в школе есть свой девиз, свой гимн, герб, знамя, есть школьный парламент. Такое маленькое государство… Человек вырастает свободным, если у него и в процессе воспитания есть свобода выбора. Поэтому мы уделяем много внимания внешкольной работе. И с 1951 года каждое 31 января у нас проводятся встречи выпускников. Приходят бывшие ученики нашей школы, вновь вдыхают школьный воздух и убеждаются: все сохранилось. Лишь в 1990 году из-за трагедии Черного Января встреча не проводилась. Так что 160-я сильна традициями. Увы, редкие школы в Баку сохранили их. А ведь хорошее здание можно построить только на крепком фундаменте.
Сапунов: Кто придумал школьный парламент?
Алекперова: Вообще-то я придумала, но будем считать, что это было коллегиальное решение. И однозначно наша школа стала первой, где появилась такая форма ученического самоуправления. Сегодня спикер парламента — Айша Абдель Гадир (ее отец иностранец) — энергичная, талантливая, очень правильная девочка, которая все способна организовать сама, иногда лучше учителей.
Сапунов: И наверняка члены парламента могут заходить к вам в кабинет когда угодно.
Алекперова: Не только они. У меня вообще дверь закрывается о-очень редко. И прийти может каждый, в любой момент. В этом-то и суть! Помню, как-то раз, еще до ремонта, подошел ко мне первоклашка: «Директо-ор! А там возле лестницы ды-ырка. Оттуда мышка может выскочить!» Я его внимательно выслушала и не отправила «Ступай, мальчик, не мешай!», а поблагодарила за наблюдательность, пообещала организовать ремонтную бригаду по месту жительства мышки (улыбается). Чтобы мальчик почувствовал свою причастность к жизни школы. И ко мне в кабинет постоянно ходят ученики — предлагают, жалуются, возмущаются, советуются. Это очень важно.
Сапунов: Как изменились дети с наступлением нового времени?
Алекперова: Дети — они всегда дети. Кто-то более способный, кто-то менее, кто-то более энергичный, кто-то — напротив… Но и изменения есть. Они все с техникой, с электроникой «на ты». А вот с книгой «на вы». А ведь книга — это все-таки очень важно! Книга дает человеку больше, чем техника.
Сапунов: А как изменились родители?
Алекперова: Молодые родители больше думают о развлечениях и меньше о детях. Продвинутые родители больше думают о работе и опять-таки меньше о детях. Зарабатывают, казалось бы, для детей. Но воспитанием занимаются няньки. Был у нас вопиющий случай, когда один младшеклассник сильно ударил девочку, она упала, повредила нос… Мы стали разбираться. Психолог провела с ним беседу: «А какие сказки ты любишь? А какой твой любимый герой в сказках?..» И выяснилось, что мальчишка попросту путает плохих героев и хороших, у него смещение моральных понятий, явный дефицит базовых представлений «Что такое хорошо? Что такое плохо?» Мы выяснили, что у его матери еще два маленьких ребенка, она целый день с ними, отец с утра до вечера на работе, а с пацаном занимается приходящая учительница — уроки делает и уходит. И мальчишка учится хорошо, а вот в простых этических принципах путается. В классе учитель, конечно, этого тоже касается, но ведь этого мало! И сейчас в большинстве семей так… Раньше мы общались с детьми хотя бы по дороге в школу и из школы: «Что задали? О чем говорили? Кто с кем подрался?» А сейчас детей возят водители. Печально это.
Один родитель, преподаватель психологии, спорил со мной: «Зачем первоклассникам выставлять оценки за поведение? Как можно малышу ставить «неудовлетворительно»?» Нужно и важно! Чтобы он понял, как можно себя вести, а как нельзя. И чтоб родители больше говорили с ним на ту самую тему, сформулированную Маяковским «Что такое хорошо? Что такое плохо?»
Все-таки что-то сместилось. И даже родители, от которых ты ждешь адекватной реакции, нормальные, грамотные, перестали уделять этому внимание. Во главу угла ставят прагматизм. «Мне это выгодно, а это не выгодно!» Я ненавижу слова «выгодно», «не выгодно» в области человеческих отношений!
Сапунов: Ну и, разумеется, вопрос — «Как изменились учителя?»
Алекперова: Я уже упомянула, как важно для сохранения традиций, для поддержания этой легендарной атмосферы, когда к нам в школу возвращаются бывшие ученики, но уже в роли учителей. Сейчас, увы, у нас связаны руки. Сейчас распределение учителей централизованное. Это правило ввели еще при прежнем министре, для преодоления, скажем так, коррупции. И это было действенно там, где проблема существовала. Однако таким школам, как наша, это здорово помешало. Кого-то подозревают, а страдают все. Я хорошо понимаю министерство, возможно, на их месте я поступала бы так же. Но все же стоит давать школам больше самостоятельности, а по осени считать цыплят. А то ведь что получается: учителей теперь подбирают без меня, но отвечать за качество их работы должна я!
Сапунов: И какие нынче учителя?
Алекперова: У нас хороший, творческий, дружный, многонациональный коллектив, но его постоянно надо пополнять. К величайшему сожалению, лучшие выпускники сейчас не идут в педагогику. Причины понятны — чего уж говорить. Лучшие идут в экономические специальности, нефте-газовую сферу, в информационные технологии, меньше в медицину. К тому же тестовых экзаменов не достаточно для отбора людей, которые завтра будут воспитывать подрастающее поколение! В конце концов, нужно как-то проверять на любовь к детям, на коммуникационные способности… А то помню, пришла как-то молодая учительница начальных классов — шепелявая! В тестах же этого не заметно! А как она будет детей учить с «фефектом фикции»? Учитель должен быть оратором! Еще я как-то раз не приняла на работу учителя истории, который мне написал заявление с ошибками. «Я же не филолог!» Но у любого учителя должен быть определенный уровень грамотности, уровень культурного развития… В школу идут середняки. А общеизвестно, что талантливого ученика воспитает талантливый учитель, а середняк породит середняка. Вот в чем беда нашего учительства. Хорошие, талантливые учителя есть, но это скорей исключение. Сегодня есть новая образовательная концепция, где написано, как должно быть. Но никто не знает, как этого добиться.
Сапунов: Что вы думаете о репетиторах?
Алекперова: В нынешней моде на репетиторов снова виноваты родители. Именно они предпочитают нанимать учителя, потому что сами заниматься с детьми либо не могут, а чаще всего не хотят.
Сапунов: Но ведь, как я слышал, некоторые учителя сами предлагают позаниматься, и, конечно, их ученик немедленно начинает получать лучшие оценки. А на уроках выдают знания дозированно, предпочитая спрашивать.
Алекперова: Хороший учитель — тот, который знает свой предмет, любит свой предмет, никогда не позволит себе преподавать плохо. И, разумеется, к тому, кто в классе преподает плохо, за частными уроками тоже не придут. Я же своим учителям всегда говорю: ни в коем случае не предлагайте дополнительные занятия сами.
Сапунов: А ведь еще и с учебниками беда!
Алекперова: Да, пособия в основном переводились с азербайджанского малограмотными переводчиками, а после этого их набирали нерусскоязычные наборщики. Сейчас это исправляется. А меня однажды чуть с работы не выгнали — за то, что я параллельно с азербайджанскими учебниками использовала российские. Но учителю нужно давать право выбора, право допуска! На Западе у учителей больше свободы.
И еще есть курикулум, который не всегда хорошо работает. И плохо, что он не предусматривает времени для выработки навыков. Особенно это сказывается в начальной школе. Ведь кто-то сходу схватывает, а кто-то не сразу. А если ребенок в первом классе не научится читать с определенной скоростью, то все дальнейшее обучение для него будет проблемным. И еще я вам скажу: любопытных детей стало меньше. Хороших учеников много, а вот пытливых, любознательных маловато.
Сапунов: Это устойчивая тенденция, или есть шанс на исправление ситуации?
Алекперова: Я думаю, что следующее поколение будет лучше. Это мое личное наблюдение. Родители нынешних младшеклассников — преимущественно те, кто взрослел в конце 80-х, начале 90-х годов. На их глазах ничего не строили, ничего не создавали, а все разрушали. И поэтому психологически они не привыкли к устойчивости системы, к созидательности. А вот детям их детей будет лучше. Они уже видели нормальную, стабильную страну, которая приобретает все больший вес в мире, видели нормальный порядок. И дети нынешних детей будут качественно лучше — в отношении образования, в отношении моральных ценностей, во всем. А нынешний момент мы должны пережить.
Сапунов: Очень позитивный финал для интервью!
Алекперова: А как же! Для этого и работаем — чтобы в конце что-то получилось.
Фото Руслана Набиева.
Апрель 2014 года.
Редакция журнала Boutique Baku благодарит Nobel Oil Club за помощь при создании материала.
