Впервые в гостях на нашем «Зеленом диване» певица. И не простая, а Заслуженная, много и успешно гастролирующая, альбомы которой продаются по всему миру – замечательная Севда Алекперзаде. А впрочем и вполне простая. Не «звезда».
Сапунов: Меня всегда интересовало отношение людей к их титулам и званиям. Уже несколько лет вы являетесь Заслуженной артисткой Азербайджанской республики. Что изменилось в вашей жизни, когда вы стали заслуженной?
Алекперзаде: Для меня звание — это признание государства, получив звание, становишься, как говорят турки, Devlet Sanatçısı — государственным деятелем. Заслужить такое внимание приятно. С другой стороны на творчестве это никак не отражается. Если народ, если публика тебя любит, то это не зависит от наличия или отсутствия званий.
Сапунов: Вы не знаете, чем отличается Заслуженная от Народной?
Алекперзаде: Нет, не знаю (улыбается)…
Сапунов: В советские времена была целая иерархия званий, каждое из которых давало определенные привилегии — в гонорарах, в пенсиях и так далее.
Алекперзаде: Не думаю, что звание как-то отражается на гонорарах. Звания — это советское наследие… Сейчас другое время. Сегодня одни стремятся к вершинам творчества, их волнует прежде всего качественная музыка, для других же важно, чтобы их узнавали на улице. Разные подходы.
Сапунов: Вот именно! Противостояние шоу-бизнеса и культуры с каждым днем все острей. При том, что вы, безусловно, прежде всего деятель культуры, вы не можете не оставаться и частью шоу-бизнеса. Как вы к нему относитесь?
Алекперзаде: Я считаю, что у нас пока нет шоу-бизнеса. Если даже россияне говорят, что у них нет шоу-бизнеса, на что претендовать нам? Шоу-бизнес — это Бейонсе, это Кристина Агилера, это Мадонна! Правда, когда они родились, у них на родине уже был развитый шоу-бизнес, они видели и шоу, видели и бизнес. А что видели мы? Как Шовкет Алекперова поет, стоя у рояля. Поэтому нужно, как минимум, еще несколько лет, чтобы у нас появилось какое-то подобие настоящего шоу-бизнеса. Пока же, увы, наш «шоу-бизнес» закручен вокруг свадеб. Той-бизнес. И я к этому абсолютно нормально отношусь, потому что другого заработка нет.
Сапунов: Не представляю вас поющей на свадьбе.
Алекперзаде: Я очень редко пою на свадьбах, да и те, которые похожи на концерты (смеется). Да, изредка я не могу отказать.
Сапунов: Концертами нашим певцам не прокормиться.
Алекперзаде: Конечно! В огромной России певец если даст по концерту в каждом городе — он будет вполне обеспечен. А наши исполнители за год могут дать разве что один концерт в большом зале — во Дворце Гейдара Алиева. Дальше им ехать по районам, по деревням? Что они там соберут? Вот поэтому они все на свадьбах.
Сапунов: К счастью, вы не такая как все.
Алекперзаде: Да, у меня немножко другая история. Когда я пришла в эту профессию, заработок для меня на первом месте был не заработок, а творчество. И до сих пор так осталось. Теперь я много гастролирую, у меня контракт с немецкой фирмой, которая выпустила мои диски, продающиеся во многих странах мира, со всего этого я имею определенный доход. Иногда выступаю на мероприятиях.
Сапунов: Корпоративы — это святое (улыбается)… Вы единственная, кто так гастролирует и выпускает за границей диски?
Алекперзаде: Насколько я знаю, это Алим Гасымов и Азиза Мустафазаде. Хотя Азиза уже и живет за рубежом.
Сапунов: А ведь Алим Гасымов — ваш учитель. Чему самому главному он вас научил?
Алекперзаде: Алфавиту мугама!.. Когда я к нему пришла — 14-летняя русскоязычная девочка — он был в шоке! «Зачем тебе это нужно?!» Но когда, спустя несколько уроков, я запела «Баяты-Шираз», он был в шоке снова.
Сапунов: При том, что вы из литературной семьи.
Алекперзаде: Но у моего отца был потрясающий голос. Он даже когда-то хотел стать певцов, но ему не разрешили родители.
Сапунов: А он вам разрешил?
Алекперзаде: Он мне тоже не разрешал. Но после долгих войн, после многочисленных просьб моей мамы и моих слез, он сдался. Когда отец убедился, что я пою везде — на балконе, в блоке, в парке, — он сказал: «Бог дал моей дочери талант, как я могу этому противиться?» Это был самый счастливый день в моей жизни. И я сразу записалась на курсы вокала, сразу побежала к Алиму Гасымову.
Сапунов: Это какой год был?
Алекперзаде: Примерно 1991-й…
Сапунов: Самые трудные времена были, многим было не до пения.
Алекперзаде: А я была ребенком и для меня кроме пения ничего не существовало.
Сапунов: Как удается отстраняться даже от любого намека на скандальность? Во всяком случае я не нашел ни одного негативного упоминания о вас.
Алекперзаде: Да? При этом меня постоянно пытаются втянуть в какие-то дрязги. Я занимаюсь творчеством, никого никогда не задеваю. Но какие-то совершенно посторонние люди на каких-то странных сайтах полощут именно мое имя. Может, потому, что они знают — я никогда не отвечу. И не отвечу не потому, что боюсь, а потому, что не хочу опускаться до их уровня. И мне они безразличны. Я считаю, что певец должен заниматься искусством, а не дебатами.
Сапунов: Дебаты? Вы им польстили таким определением.
Алекперзаде: Я считаю ниже своего достоинства говорить о ком-то за спиной. А сказать про кого-то плохое в эфире — это тоже самое сказать за спиной. В лицо мне никто ничего сказать не осмеливался — опускали глаза и тихо садились в углу. Уж лучше пусть обсуждают мое творчество.
Сапунов: Здесь уж вам грех жаловаться — творчество обсуждали предостаточно!
Алекперзаде: О, да! Когда вышел альбом Şəbi Hicran, столько было споров, столько критики! Ну и что? Зато эт был один из немногих дисков, который вышел на европейский уровень, его продавали по всей Европе, моя сестра купила этот диск в Нью-Йорке. Из Японии пришло письмо: «Нельзя ли использовать ваши композиции для альбома, собираемого в помощь пострадавшим от цунами?» Я согласилась, и на этом диске среди хитов мировых звезд есть и мои две песни. Мой первый альбом попал в десятку World Music Chart Europe, что не так легко, ведь в Европе выходят тысячи дисков. В сборник «Мировая баллада» вошла моя песня — единственная из азербайджанских. Я спела азербайджанскую версию «Гимна Европы»… Работой я уже все доказала. Это же не поп-музыка, где многое зависит от промоутера и от вложенных денег. Музыку, подобную моей, либо принимают, либо нет. Либо она выходит, либо не выходит. А эти альбомы позволили мне выступать на многих международных фестивалях наравне с мировыми звездами.
Сапунов: При том, что у вас относительно слабая позиция, потому что вы поете не по-английски, а по-азербайджански.
Алекперзаде: Нет-нет! Это ж не поп-музыка. Мою музыку ценят именно за самобытность. Если бы они хотели бы слушать песни на английском — выбор более чем широк. Но моим слушателям нравятся азербайджанские песни. Для тех, кто интересуется мировой музыкой, это давно не экзотика. Сейчас же 2013 год!
Сапунов: Вы производите впечатление человека со строгими принципами. А формулировали ли вы для себя принципы творчества? Есть ли у вас табу? Что вы никогда не споете? Где вы никогда не споете?
Алекперзаде: Я знаю лишь, что «никогда не говори никогда». Не люблю зарекаться. Во всяком случае… скольколет уже я пою?.. 22 года… За всего эти годы люди слышали от меня только качественную музыку. Мне не стыдно ни за одну песню… В свое время группа «Раст», где я пела, первой стала собирать залы на азербайджанскую поп-музыку — с качественной аранжировкой, с такой манерой исполнения.
Сапунов: Да, вы во многом были первыми.
Алекперзаде: Мою манеру не все понимали, говорили: «Это мужчина что ли поет? Что за тембр?!»
Сапунов: Как вы относитесь к критике? Критикуют ли вас?
Алекперзаде: (смеется) По-моему, кроме меня никого не критикуют! А кого надо критиковать — не трогают. Но судьи-то кто?.. Если меня хвалит Фархад Бадалбейли, если обо мне хорошо отзываются европейские музыкальные критики, если, наконец, меня хвалил такой человек, как Магомаев, что мне до лепета дилетантов?
Сапунов: Неужели никто из профессионалов не критиковал?
Алекперзаде: Пока нет. И я думаю, что он бы не интервью обо мне давал, а отвел бы меня в сторону и сказал: «Севочка, я тебе советую вот здесь петь не так, а так…»
Сапунов: При всем при том, звездной болезни у вас, кажется, нет.
Алекперзаде: Нет. Да и звезд — в правильном понимании — у нас нет. Что-такое звезда? Это мировая известность и миллионные гонорары! Кто из наших исполнителей может этим похвастать? Кого знают не только в Азербайджане?
Сапунов: Судя по вашим гастролям, вы ближе всего к статусу звезды.
Алекперзаде: Вряд ли. Я же пою не поп-музыку.
Сапунов: Что вам дают гастроли?
Алекперзаде: Опыт! Бывало, что я давала пять концертов в неделю и самым лучшим получался последний — я уже привыкала, меньше нервничала и лучше раскрывалась.
Сапунов: Отдыхать получалось?
Алекперзаде: На гастролях? Никогда! Ну разве что в Швейцарии… Там природа наполнена таким умиротворением… Особенно мне понравился городок возле Монтрё — Веве. Какая тишина, какая красота, какие цвета, какие горы! Чтобы прийти в себя не нужен ни психолог, ни психиатр (смеется), нужно просто посидеть на берегу озера.
Сапунов: А еще в Веве умер Чарли Чаплин… Однако, говорят, в Швейцарии скучно.
Алекперзаде: Да, наверно, жить в Швейцарии я бы не смогла. Но побыть там месяц — просто мечта.
Сапунов: Каково потом возвращаться в Баку?
Алекперзаде: Хорошо. Я всегда люблю возвращаться в Баку. Я не могу без него долго. Исключение — когда я жила во Флоренции, мне казалось, что могу прожить там еще и еще…
Сапунов: Какой у вас любимый концертный зал?
Алекперзаде: Я люблю маленькие клубы — с уютом, с аурой, чтобы видеть каждого. У нас таких, увы, нет. Если и есть клубы, то там кушают и пьют, а значит не слушают. За границей я такого не видела, в зарубежных клубах слушают внимательно, там идеальная тишина для исполнения, там не позволяют себе разговаривать и выпивать во время концерта.
Сапунов: Какой же зал вам нравится в Баку?
Алекперзаде: Пожалуй, мугам-центр — небольшой, уютный.
Сапунов: Вы передаете кому-нибудь свое искусство? Как когда-то вас учил Алим Гасымов…
Алекперзаде: У меня в Институте Искусств были прекрасные преподаватели, но я сама не педагог. Это совсем другое искусство.
Сапунов: Кстати вы же по диплому «актриса музыкальной комедии»…
Алекперзаде: Ох, как я не люблю это сочетание — «музыкальная комедия». Да простят меня ее любители, но мне в музкомедии чудится что-то глубоко устаревше-советское. Сейчас время мюзиклов. В мюзикле я бы спела. Но мюзиклов у нас пока нет. Это сложно и дорого. А ведь надо привносить современность и в классику. Я смотрю телеканал Mezzo — как там все потрясающе выглядит! Хочу, чтобы у нас тоже так было.
Сапунов: Ваши песни наполнены грустью… Где же та «актриса музыкальной комедии»?
Алекперзаде: Развлекать всегда легко. А если задуматься, уйти вглубь, ничего в жизни веселого нет. Музыка для меня философия. Поэтому последние мои проекты — философские, они преисполнены печали. А уж если вы послушаете мой новый проект — там вообще невесело (смеется). Нет великого искусства без грусти.
Сапунов: Что же вас радует?
Алекперзаде: Многое. Творческие люди — они же словно дети. Я могу обрадоваться порой сущему пустяку. Иногда проснусь радостная — сама не знаю почему. Ну и завершение большого проекта — тоже всегда радость. Хотя после нее наступает опустошение… Ничего. В январе, даст Бог, презентую результаты трудов, что велись три года и позволю себе немножко поп-музыки. Буду петь, как вы говорите, радостные песни (улыбается)!
Фото: Халид Зейналов
2013 год
Редакция благодарит Nobel Oil Club за помощь при создании материала.