Гора Синай (или Хорив) – знаковое место в крупнейших мировых религиях. Согласно Ветхому Завету, у подножия этой горы Господь впервые явился пророку Моисею. На самой горе Моисей тоже не раз общался с Богом и даже получил от него две каменных плиты, на которых были высечены 10 заповедей. Так гора Синай стала называться еще и горой Моисея (Джебель-Муса). Сейчас это одна из самых главных достопримечательностей Синайского полуострова. Наш текст – рассказ о непростом восхождении на Джебель-Муса.
Шарм-эш-Шейх – уютное, колоритное место в азиатской части Египта, популярнейшее туристическое направление. Публика охотно съезжается сюда, на Синайский полуостров, из более прохладных мест, вроде Европы, потому что даже поздней осенью здесь приятно понежиться-порезвиться в теплом Красном море. Приезжают сюда и жители египетской Африки, потому что это для них чуть ли не единственный курорт. Вот и развилась на песчаных берегах Синая жизнерадостная туриндустрия. В море: дайвинг, снорклинг, парасейлинг, катера с прозрачными доньями; на берегу: пляжи, клубы, сувенирные лавки, бродячие турагенты и курорты, где всё включено. Шумно, весело… Едут семьями, едут дружескими компаниями и проводят заслуженный досуг на песочке или в аквапарках, тем более что в барах подают коктейли сколько душе угодно.
Но наши люди не ищут простых путей. Нет бы мне так же лежать в шезлонге и сутки напролет потягивать какую-нибудь «текилу санрайз», смешанную из оранжевого сиропа и странной египетской текилы. Это ли не счастье? Но для меня были важны и впечатления более яркие, нежели прическа официанта у бассейна.
Про гору Моисея я, разумеется, слышал и раньше. Знал, что на вершину ведут две тропы: короткая и трудная, состоящая из трех тысяч ступеней – для паломников; длинная и попроще, около 8 километров – для туристов. Где-то у вершины эти две тропы сходятся. Паломники ходят днем, а туристы идут ночью, чтобы на Джебель-Муса встретить рассвет.
На роль паломника я не претендовал, поэтому записался на туристическое восхождение, предвкушая увлекательную ночную прогулку.
– Что взять с собой? – спросил я представителя нашей туркомпании Керима. – Удобную обувь и оденься потеплее, – сказал Керим и растворился в толпе.
Когда настал вечер X, Керима в месте встречи не оказалось. Через десять минут я обнаружил парнишку в шортах («Я от Керима»).
– Поехали? – спросил я.
– Пошли, – ответил он.
Мы насквозь пробежали наш крошечный городок Наама-Бэй и на его окраине мой сопровождающий усадил меня в такси.
– Он отвезет куда надо, – сообщил заговорщицки парень и растаял в сумраке.
Проехали мимо засыпающих курортов, выехали в пустыню. Там на трассе, посреди тёмного ничего, словно в шпионском фильме, я был передан с рук на руки очередному туристическому деятелю. Деятеля звали Ахмед. Он усадил меня в микроавтобус и познакомил с водителем Ибрагимом. Забегая вперед, скажу, что эта встреча еще не была последней инстанцией.
В автобусе уже сидели несколько моих будущих попутчиков: три супружеские пары из Украины, молодожены из Беларуси, а девушка Марина была вообще местной, работала менеджером в одном из отелей. Марина уже бывала на горе Моисея и теперь везла туда подругу Юлю.
Мы двинулись в путь и долго мчали по ночному Египту. Чтобы нам не было скучно, Ахмед с забавным акцентом пересказывал Ветхий Завет. Спустя два часа, когда мы все уже были готовы сдавать богословский экзамен, наш автобус, слава Моисею, притормозил. Первым пунктом путешествия оказался магазинчик икон, принадлежащий монастырю Святой Катерины. С большим энтузиазмом высокий торговец-араб на русском языке принялся расхваливать украинцам греческие иконы, созданные в Египте. От 10 долларов и выше. Кто покупал икону, получал в подарок серебристое колечко.
Мы еще немного проехали и высадились у входа в заповедник. Было уже около полуночи, но здесь было светло и людно. Бедуины напропалую предлагали шерстяные пончо, напитки, фонарики. Клялись, что без всего этого нам в горах не обойтись. Далее мы отстояли очередь и преодолели местный КПП с магнитной рамкой. Ахмед раздал нам фонарики и познакомил с гидом Халедом. А Халед сказал, что теперь наша группа называется «Фоксы». Так уж было заведено в Синайских горах, у всякой группы было кодовое название, чтобы перекликаться в пути. Нам еще повезло, а вот другая группа называлась «Хабиби» (арабск. – любимый, милый). Всю ночь потом до нас доносилась их горная нежность: «Милые, сюда!», «Любимые, смотрите под ноги!»
Пустились в путь. Сперва дорога была освещена парковыми фонарями и была вполне удобна. «Фоксы» радостно обменивались мнениями, дескать, не так страшно, как думали. Опытная Марина лукаво улыбалась, она явно что-то знала.
Столбы с фонарями вскоре закончились. Мы прошли мимо небольшого отеля для паломников, глянули на темнеющий на фоне гор монастырь Святой Катерины. Затем началась основная дорога…
Уклон сперва был незначительный, но вот качество пути вызывало тревогу. Это были необработанные камни, не очень старательно уложенные. Идти по ним было не так уж просто. Кабы не фонарики, мы были пали уже на первой стометровке. Кто-то вспомнил каменоломню.
Вокруг царила совершенная темнота, зато над нами светилось миллионами звезд восхитительное небо. Даже невооруженным взглядом были различимы Млечный путь и многие созвездия. Меж звезд разными цветами подмигивали самолеты. Нередко куда-то за горы валились стремительные метеоры… Наверно, увлеченный астроном никуда бы не полез, а просто лег бы где-то здесь на скале и рассматривал бы небо.
Тем временем романтическую красоту потревожили дикие стоны и такие же запахи. В стороне от маршрута я высветил фонариком стадо отдыхающих верблюдов.
– Кому трудно идти – может нанять верблюда. – пояснил Халед. – Бедуины живут в заповеднике и кормятся услугами для туристов.
Мы продолжали наш путь, который заметно извивался. Некоторые из нашей группы тяжело дышали. Демонстрируя завидный темп, нас обогнала группа китайских пенсионеров. Верблюды стали попадаться чаще: и на обочине, и навстречу. Один увязался за нашей группой, его хозяин надеялся, что кто-то из нас не выдержит пешего восхождения. Мои попутчики кряхтели, но терпели.
– Может помедленней? – спросил Халеда дядя Стас, турист из Одессы.
– Куда уж медленней… – ответил грустно Халед. – Вы и так каждые пять минут останавливаетесь покурить.
– Нам дочка посоветовала, – пожаловался мне дядя Стас, – Пройдитесь, говорит, родители, вам понравится. А у меня колено может не выдержать. Ничего, доча, вернусь, я тебе все скажу!
Три часа идём-пыхтим.
Уже, пожалуй, прошли большую часть пути.
– Халед, много мы прошли? – кричит Юля, тяжело дыша.
– Примерно тридцать процентов!
Попадается ларёк, похожий на маленький заброшенный сарай. Высунувшись из ларька, бедуин предлагает чай, кофе, каркаде, шоколадки. Здесь можно присесть на фрагмент скалы, накрытый ковриком. Где-то за сараем туалет, платный и такой же сомнительный, как и кофе.
Подобные кафе мы еще не раз встретим по пути. Аромат той волшебной ночи – это ненавязчивое сочетание запахов египетского кофе и верблюжьего навоза.
Поднимаемся, дыша все тяжелее, спотыкаясь все чаще.
– Не отстаем, не отстаем, – подбадривает Халед. – Уже полпути прошли!
Почему я в три часа ночи не сплю в уютной и оплаченной курортной кровати, а карабкаюсь куда-то по камням? Вероятно, ответ где-то впереди.
Через каждые 20-30 метров дорогу пересекают ложбинки. Оказывается, это русла для стока селевых потоков.
Тётя Оксана решается нанять верблюда. Но когда взбирается на животное, понимает, что так еще страшнее и передумывает. Мы слышим разочарованный рёв в темноте. Это либо верблюд, либо его владелец.
Когда силы практически на исходе, тропа наконец-то заканчивается! Мы у подножия лестницы, ведущей к самой вершине!
– Вот тут-то и начинается настоящий ад, – мрачно сообщает Марина.
Да, эту лестницу я запомню навсегда. Вероятно, она войдет в топ-1 самых неудобных лестниц в моей жизни. Моисеева лестница сложена из камней, обработанных не очень старательными людьми, а скорей всего и просто необработанных. Местами кажется, что камни не положены, а просто набросаны. Ступеньки из них очень высокие, кривые и все разные. Каждую приходится внимательно осматривать. Перил, разумеется, нет, а сбоку-то пропасть!
– Сколько здесь ступенек? – спрашиваю Халеда. – Верно ли, что 750?
– Попробуй посчитать, – хихикает Халед.
Поднимаемся, стиснув зубы. Только дядя Стас изредка вспоминает дочь.
Навстречу спускаются бодрые китайские пенсионеры. Чтобы их пропустить, приходится вжаться в скалу. Самых древних старичков под руку ведут вежливые бедуинские тимуровцы. Такой сервис здесь стоит 30 долларов.
Примерно шесть сотен ступеней позади, и мы оказываемся на площадке, где разместилось последнее «кафе». На камни постелены коврики. До рассвета еще минут 45 и мы делаем привал. Стало заметно холоднее, бедуины особо активно рекомендуют взять в аренду одеяла. Я поддаюсь их уговорам и, заплатив 3 доллара, становлюсь обладателем бедуинского обогревателя. Это действительно очень теплая штука, очень похожая на толстый жесткий палас. Очень неудобно в него укутываться, особенно если в руках рюкзак и фотоаппарат.
Во мраке виделись россыпи каких-то камешков.
– Что это?
– Лучше взять сейчас. Когда пойдем вниз, будет не до этого, – говорит Халед.
Я хватаю два камешка и сую в карман.
Попутчики советуют зайти в само «кафе». Там тускло светит лампочка, горит печка, очень тесно и тепло. Внутри разместились плечом к плечу несколько групп. Антураж напоминает маленький пересыльный пункт для беженцев. Покупаю за 2 доллара стаканчик чая.
Но пора выходить на финишную прямую. После отдыха в бедуинском «кафе» подниматься легко. Через несколько минут мы оказываемся на вершине горы Моисея. Здесь людно, словно в праздничный день на бульваре. Итальянцы, китайцы, узбеки, финны, россияне, немцы разместились по скальным уступам в ожидании восхода. На вершине находятся два здания: что побольше – православный храм Святой Троицы, поменьше – мечеть. Оба заперты. За церковью, под скалой – небольшая пещера, где, согласно Библии, в течение сорока дней и ночей укрывался пророк Моисей. Сейчас пещера зарешечена. Укутавшись в паласы, любуемся панорамой. Еще темно, но на востоке уже занимается заря.
Солнце показывается из-за горизонта и над горой Моисея раздаются приветственные возгласы на самых разных языках, смешанные с щелчками фотозатворов. Следующие полчаса посвящены бесчисленным селфи, причем многие эффектные кадры делаются с явным риском для жизни. Добрый Халед фотографирует меня на фоне соседней горы. Это пик Святой Катерины – самая высокая гора Египта (2629 м). По преданию, после казни святой Екатерины её тело было перенесено ангелами на вершину самой высокой горы Синая. Сейчас там виднеется часовня, построенная монахами на пожертвования царя Ивана Грозного.
Солнце поднялось и осветило Синайские горы, потрясающий безлюдный, марсианский пейзаж, простирающийся во все стороны. Сразу потеплело и народ побросал свои одеяла. Самое время было спускаться с гор.
…Моисеева лестница на обратном пути показалась ничуть не удобнее, пропасти были очевиднее, а на каждой ступеньке к тому же селфились беззаботные китайские девицы.
Удивительно, но примерно через час спуска большущая толпа, собиравшаяся на вершине, рассредоточилась на тропе так, что вскоре я остался без попутчиков и смог проникнуться совершенно индивидуальным путешествием. Тишина, прозрачный воздух, каменистая дорога и чарующие красные горы Синая вокруг. Оглядываюсь: ни животных, ни людей, а надо мной высится громадина Джебель-Муса. Неспроста все же туроператоры придумали ночные восхождения. Днем, когда эта вершина (2285 м) видна во всей своей величественной красоте, они бы лишились больше части клиентов: не всякий бы решился карабкаться на эту круть.
Спуск у меня занял два с половиной часа. Я глянул на шагомер. К половине восьмого утра я сделал 15 тысяч шагов. Вряд ли когда-нибудь побью этот рекорд.
Наша группа встретилась, как договаривались, у монастыря Святой Екатерины. Это, пожалуй, самый древний из непрерывно действующих христианских монастырей в мире. Основан в IV веке. А нынешнее здание построено в VI веке по приказу императора Юстиниана. До XI века эта обитель греческих монахов называлась монастырём Преображения или монастырём Неопалимой Купины, потому что именно здесь, по преданию, Бог явился Моисею, пасшему овец. Господь воззвал к будущему пророку из горящего, но не сгорающего тернового куста, и призвал вывести народ Израиля из Египта в Обетованную землю. В углу монастырского двора до сих пор продолжает расти тот самый (наверно) терновый куст – неопалимая купина.
А у входа в монастырь бедуинские мальчишки продают камешки, найденные в горах… Погодите, я ведь взял что-то на вершине! Заглянул в карман, увидел небольшой кристалл и маленькую жеоду. Ай, как нехорошо получилось! Впрочем я быстро утешился. Ведь, по преданию, любому человеку, поднявшемуся на гору Моисея, прощаются все грехи. А я успел согрешить до.
2018 год
